Судорожные дёргания множества отвратительных лапок, агония извивающегося и всё же каким-то чудом удерживающегося на вертикальной поверхности камня тела. И тут торжествующая роботесса с достойной похвалы тщательностью испепелила соперницу — в буквальном смысле.
Лючике осторожно перевела дух и огляделась. После неистового полыхания луча роботессы в тоннеле показалось темно. Да и дым жжёного камня никак не способствовал улучшению видимости, равно как и чад от сгоревшей твари.
Галерея почти вся обвалилась — и ведьма судорожно сглотнула, обнаружив, что она лежит на скудном остатке, торчащем из стены подобно обломку диковинного зуба. Хорошо ещё, что прямо за спиной обнаружилась дверь.
На стук, понятное дело, никто не отозвался. И не успела вымотанная до предела и отчего-то взмокшая Лючике прикинуть — а сможет ли она выломать массивную, кропотливо защищённую бронзовую громадину, как рядом с ней из пролома всплыла закопчённая, пышущая жаром и вонью горелой изоляции роботесса. Вновь коротко моргнул неистовый огненный меч Беора, и дверь, лишившись испарившихся петель, осела.
Качнулась нелепо, и завалилась внутрь — Лючике еле-еле успела запрыгнуть в проём. Ох боги, каким же чистым и свежим показался тут воздух после горячей душноты в горловине провала!
На нижних ступенях сидела Стейси, и кинжал в её крепко стиснутых ладонях оказался направлен точно в своё сердце.
Вновь коротко моргнул неистовый огненный меч Беора, и дверь, лишившись испарившихся петель, осела.
Качнулась нелепо, и завалилась внутрь — Лючике еле-еле успела запрыгнуть в проём. Ох боги, каким же чистым и свежим показался тут воздух после горячей душноты в горловине провала!
На нижних ступенях сидела Стейси, и кинжал в её крепко стиснутых ладонях оказался направлен точно в своё сердце. Ещё разгорячённая ведьма не отказала себе в удовольствии отнять железку и отвесить девице хорошую, полновесную пощёчину.
— Не будь дурой, — мрачно буркнула ей Лючике и села рядом. Некоторое время дышала, наслаждаясь воздухом, тишиной и спокойствием. Затем повернула лицо и глянула в недоверчиво присматривающиеся глаза.
— А то будто я не догадалась — либо мы одолеем тварь и ты окажешься вроде как помощницей… либо она нас, а ты перед ней потом отмажешься. Дескать, привела прямо к тебе, чтоб ты их самолично прикончила. Хоть так, хоть эдак подстраховалась, — ведьма вздохнула, с отвращением глядя на свои руки и прикидывая, намного ли чище лицо. — Такая уж подлая у нас, людей, натура.
— И что? — осторожно поинтересовалась та, потирая полыхающую ведьминской пятернёй щёку.
— Живи уж, если сможешь, — великодушно разрешила Лючике и кое-как встала на ноги. — А вообще, для начала веди обратно во дворец…
Над великим городом медленно и величественно плыли клубы чёрного дыма — южная часть Рондека горела, пачкая белизну снега жирными хлопьями пепла. «Да уж, наворочали» — Александр поморщился от боли в простреленном плече, пронзившей тело после неловкого движения, не без вздоха проводил взглядом пару чёрных, величаво летящих кэльпи, что словно удостоверились, что победа достигнута и теперь, облобызав Тиль на прощанье, улетали прочь. Вот они стали уже совсем маленьким, вот влетели в брюхо темнеющей к вечеру тучи. Исчезли совсем, и старлей подумал, что ему очень будет не хватать этих проказников. Он вздохнул опять, наслаждаясь чистым морозным воздухом, и отвернулся, отошёл от выбитого взрывом окна.
Следом за ним ветер швырнул в проём несколько колючих снежинок. Надо же — плевать равнодушной природе на страсти людские. Снег пошёл, а вы тут внизу хоть совсем поубивайте друг друга…
Стоящая рядом Тиль передёрнулась зябко. Обхватила себя руками, поёжилась.
— Замёрзла? — Алекс окинул взглядом разгромленную тронную залу, выхватил из-под обвалившейся резной колонны почти не обгоревшую, горностаевую королевскую мантию.
Отряхнул от пыли и тут же великодушно завернул в роскошные меха малышку. Подхватил на руки, понёс по извозюканной ковровой дорожке к возвышению, и усадил на трон с отгрызенной пулемётной очередью спинкой.
— Сиди тут, на виду, — буркнул он. Одобрительно кивнул, заметив как из-под одной горностаевой шкурки тут же высунулся наружу рябой от перегрева ствол стрекоталки.
Королевский дворец замер в нехорошем ожидании и какой-то оцепенелой тишине. Что горстка испуганных дворян в углу, что раздавленные и униженные гвардейцы, за коими зорко присматривала Изельда — все они ещё не в силах были осмыслить случившееся. Горстка чужаков на железной повозке разнесла вдребезги все препоны и полосы защиты. И от короля да высших сановников остались только окровавленные пятна копоти на стенах.
И всё же, парни дрались отчаянно. В роскошном парке, тогда ещё не изрытом колёсами и не усыпанном истерзанными трупами, какой-то умник догадался вывести из башни крепостную баллисту, и прямо из-за прикрытия какого-то памятника выстрелить в бэтээр прямой наводкой. Калёный наконечник таки пробил борт и застрял только в корзине с хлебом.
Да и магики добавили обгорелых вмятин на броне — ещё бы немного, и поджарили, паразиты.
Алекс повернул голову, посмотрел на виднеющийся в проломе стены нос верного железного коня — закопчённый, исковерканный, засыпанный местами пропитавшейся алым каменной крошкой. Это какое-то чудо, что Изельда сообразила погнать тяжёлую машину прямо по парадной лестнице и ворваться в просторные анфилады залов второго этажа. Именно тут, на подступах к королевской канцелярии и тронному залу обороняющиеся, что называется, упёрлись рогом. И только шквальный огонь из всех стволов разметал людей и наспех сооружённую импровизированную баррикаду в клочья.