Из дальнейших рассказов, поочерёдно повествуемых обоими гражданами, выявилась картина, достойная детективного жанра. Бывшую охранницу отвезли и тоже подвергли сканированию памяти. Однако в расшифрованной неутомимыми компьютерами картине всё вышло настолько исчёркано и искажено безудержными женскими эмоциями, что даже видавшие виды эксперты зашли в тупик. А подсудимая (это уже практически было решено) после сканирования пыталась покончить счёты с жизнью, бросившись в высоковольтную ячейку на энергостанции.
— Однако защита сработала вовремя, и гражданку Фирр поместили под присмотр, — Луви неодобрительно покачала головой и отхлебнула своего ароматного чаю.
— И тогда я по знакомству добилась внеочередного рассмотрения в Институте Этики.
Александр мысленно присвистнул. Вот те раз! Потревожить такую знаменитую контору, как Институт Этики — это не шутка. Тонкости, выпадающие из общего толкования Закона, всякие трудные и парадоксальные ситуации — только такими делами и занимались тамошние гении. И в иных вопросах их мнение почиталось превыше даже всемирного Совета Фиолко.
— И вот примерно час назад мне передали ответ, — целительница как-то странно переглянулась с коллегой по Совету.
И вновь вернула взгляд на внимательнейше слушающего, заинтригованного Александра. Ведь не каждый день случается, чтобы вполне дееспособная гражданка начинала ненавидеть впервые увиденного ею человека, да ещё и вымещать её.
— Много я на своём веку видала — но такое впервые, — смущённо призналась обычно невозмутимая Луви. — В общем, бывшую гражданку ожидает лишение имущественных и других владений — и поражение в правах. Рабский ошейник, короче…
— М-да! — отозвался гражданин Неронко. Вздохнул и покачал элегантно стриженой головой. — Ладно, это уже пусть суд решает — завтра я передам в Палату все сведения. Давайте теперь решим с компенсацией гражданину Алексу и забудем об этом неприятном эпизоде.
Но Александр не был бы тем уважаемым в авиаполку механиком, если бы не имел привычки дотошно докапываться до каждого винтика.
— И всё же, какие мотивы у той охранницы, Изельды Фирр? — как можно более буднично спросил он.
Двое именитых граждан вновь переглянулись, и отметивший этот факт Александр укрепился в своей настойчивости.
Тощий сыскарь откровенно смутился и сделал вид, что его чрезвычайно заинтересовали кристаллы документов на столе. А гражданка Луви хмыкнула эдак выразительно. После чего и ответствовала.
— Всё просто — при виде одного выдающегося образчика мужской породы у гражданки так засвербело в одном месте… А поскольку прыгнуть в постель к рабу, то бишь находящемуся в самом низу кастовой иерархии, она отчего-то посчитала невозможным, то и принялась делать пакости, — видя, что парень внимает с видом несколько озадаченным, она с присущим старым врачам цинизмом пояснила открытым текстом. — Да захотелось девке, чтоб ты огулял её со всем прилежанием, что ж тут не понятно-то? Да постеснялась…
— Собака на сене, — покивал бывший старлей своим мыслям. Подняв глаза, заметил, что присутствующие, явно не знакомые с этой популярной идиомой из бессмертного творения Лопе де Вега, с таким блеском воплощённой в кино кажущимися теперь далёкими и почти родными Тереховой и Боярским, пояснил. — Сама не ам, и другим не дам.
Гражданин Неронко откровенно расслабился.
— Честно говоря, мы не знали, как вы отреагируете на такой аспект… думали замолчать его на всякий случай… — он потянулся к графину, налил себе сока и с такой жадностью выпил, будто пару дней шатался по безводной пустыне.
— Я отреагирую куда интереснее, чем думал даже и сам, — со внезапно похолодевшей душой ответил Александр. — Как вам встречное предложение: забудьте о прегрешениях Изельды Фирр — и Республика мне ничего не должна за прошлые мытарства?
Целительница хлопнула рукой по колену и разразилась длинной и весьма эмоциональной тирадой. Александр не понял и половины словечек да оборотов — но что знатная врачиха попросту ругается, кое-как сообразил — тем более что сидящий напротив Неронко эдак пикантно запунцовел.
— Ну вот, матюгаетесь… а ещё благородная… — подначил он её, но та ничуть не купилась.
— …! Предупреждали же меня в Институте Этики, что именно так вы и отреагируете, — вздохнула она, и Александр проникся ещё большим уважением к тамошним знатокам человечьих душ.
Изельда, конечно, стерва ещё та. Но что вы хотите от женщины в такой ситуации? Тем более что бывший супруг дамочки умотал с новой пассией ещё лет пять тому, оставив на память дочь и разваленное хозяйство? А весьма неприятные ощущения и обиды… ладно, стерпим. И коль уж миниатюрной и злющей гражданке Фирр невтерпёж, то востребуем репарации и контрибуции лично с неё. Тем более, что вопрос ниже пояса нынче стоит весьма настойчиво.
Примерно в таком духе он и ответил — без последнего довода, разумеется. И после некоторых препирательств граждане, члены Совета Фиолко позволили себя уговорить. Ведь плюс на минус выходит ноль?
И не только в арифметике.
Небо… и ветер — как мало, оказывается надо для счастья. И ещё вдоволь свежего воздуха — напоенного ароматами летних лугов и чего-то ещё, настолько родного и полузабытого, что стоящий на краю города крепкий и сильный человек смахнул непрошеную слезу. И чёрт с ним, что среди высыпавших на уже почти совсем ночное небо днём с огнём не сыщешь ни Полярную, ни Солнце — в этой реальности их попросту нет и никогда не существовало.