Что ж, как говорится — намёк более чем прозрачен. Сон слетел отброшенным прочь одеялом, и немало встревоженный старлей прислушался к стылой ночной тиши. Чёрт его знает — может, и померещился из степи шорох не в такт лёгким порывам ночного ветерка. А может, и нет. Посему Александр на всякий случай озаботился достать из снятых на ночь седельных сум свой топор и положить поухватистей под руку. Да прибережённую наутро тощую охапку веток приготовить — поближе к углям почти затухшего костра. Сам же притих, прикинулся спящим, мимолётно задумавшись — уж не Лючике ли вернулась?
Но это оказалась не она. Почти бесшумно из темноты вынырнули тени. Заметить их оказалось бы делом невозможным, если бы старлей не вспомнил шутку людей знающих — ночью нельзя находиться лицом к огню. Тогда и увидишь что надо. Вот и сейчас, поглазев на подкрадывающихся уж явно с не самыми филантропическими намерениями чужаков, он решился. Настроил себя — бить так бить.
Насмерть.
Не так-то уж оно и оказалось легко, между прочим. Одно дело стрелять чёрт знает с какого расстояния в нечто похожее на мишень.
Или случайно оборвавшаяся в твоей хватке жизнь оступившегося негодяя — а совсем другое хладнокровно рубить живых, тёплых людей, к тому же не обязательно мерзавцев. Просто у них своя правда — а у нас, извините, своя.
И подвинув пяткой хворост на угли, он скользнул прочь, в темноту у ручья — не дожидаясь, пока пламя разгорится. И со спины обрушился на выскочивших к огню полуослепших от света семерых людей с короткими мечами в руках.
Ххэк! — на выдохе топор с каким-то несерьёзным хрустом отделил от тела плечо ближайшего вельда справа. Затем на обратной дуге вроде легонько задел бок другого — слева. Однако тот булькнул вывалившимися внутренностями, блеснувшими в свете разгоревшегося огня. Вельды оглянулись…
И пошла потеха! Александр работал жёстко — как учил тот дедок из гильдии, дай бог ему всего и вовремя. Горизонтальной восьмёркой, как он сам назвал этот способ, позволяющий за один полный замах наносить два удара. Противники оторопели на миг, и это стоило им ещё пары. Трое оставшихся навалились всёрьёз, без дураков — поняли, что пощады не будет. Мечи замелькали в осветившемся мраке, высекая искры из ударов. Только старлей свою науку постиг сполна, благо добротный стальной топор с надёжной, ухватистой рукоятью позволял куда больше прежнего бронзового.
Вот ещё один потерял голову — в буквальном смысле слова. А двое уцелевших бешено отпрыгнули в разные стороны, надеясь зажать дерзкого с боков и быстро добить. Однако неугомонная Тиль высунулась из-под войлочной накидки, и её шпага весьма кстати распорола икру опрометчиво повернувшегося к ней спиной вельда. Всего лишь на миг он дрогнул, вскрикнул — и тут же развалился почти пополам. Наискось, от плеча и до пояса, как и учил наставник. Оставшийся пытался удрать, неистово отмахиваясь клинком. Да вот незадача — легковат оказался меч против богатырского топора. Отскакивал, всё сильнее и сильнее парируя не в такт. И всё сильнее выбиваясь из неумолимого ритма ударов. Вельд завыл в ужасе, чувствуя, что ещё немного… Получи!
Но Александр, ещё хмельной от горячки молниеносного боя, нырнул в темноту. Туда, где отчётливо услышал лошадиное ржание почуявших кровь животных. Чтобы горделивые вельды да пёхом по степи бегали? Не-ет, братцы. А значит, одного как минимум оставили за коняшками присматривать.
Из темноты послышался дробный удаляющийся топот копыт, и старлей едва не взвыл с досады — так огорчила его пришедшая в чётко и холодно работающую голову мысль: обнаружили скорее всего случайно, да вот уцелевший всю свору на след поставит!
Однако с фырканьем и порывом воздуха мимо него пролетели две чёрные тени с развевающимися гривами. То оба чёрных коня рванули вдогонку. И едва Александр остановился, прислушиваясь в ночь, как оттуда донёсся полный животного ужаса крик. Топот копыт сразу стих, превратившись в быстро исчезнувшее похрустывание. И как человек ни вслушивался — ничего больше оказалось не разобрать.
Лишь благополучно где-то переждавшее драку мохнатое существо вдруг с разбегу ткнулось в ногу, запищало жалобно, и Александр внезапно сообразил, что зверушка изо всех своих силёнок тянет его обратно к костру. Поспешив туда, он обнаружил, что малыш прыгнул к бледно-зелёной от ужаса Тиль и осторожно, лапками подёргал её вниз — ложись! Едва озадаченная, трясущаяся девчушка повиновалась, как тот потянул к расстеленному войлоку и старлея. Сообразив, что зверушка даром что махонькая, а что-то такое знает, он недоверчиво улёгся.
А существо, глянув во тьму зелёными глазищами, тихонько взвизгнуло, закрыло мордашку лапками. Затем спохватилось, прижало к земле приподнявшуюся было Тиль и показало ей — закрой глаза. Тут же пушистик перескочил на ещё бешено вздымающуюся после схватки грудь механика и осторожно, лапками прикрыл лицо и ему.
И последнее, что успел заметить Александр краем глаза — из темноты в круг света влезла оскалившаяся волчьими зубами лошадиная морда, ухватила за ногу труп вельда и с лёгкостью утянула во тьму.
И последнее, что успел заметить Александр краем глаза — из темноты в круг света влезла оскалившаяся волчьими зубами лошадиная морда, ухватила за ногу труп вельда и с лёгкостью утянула во тьму. Словно чёрт душу грешника — с той лишь разницей, что лёгкий хруст и чавканье намекали отнюдь не на костры со смолой…