Что означали периодически раздававшиеся мокрые шлепки о броню, с хрустом лопающихся костей уползающие под колёса, Александр старался не думать. А вот участившееся щёлкание о броню пуль и арбалетных болтов было куда серьёзнее…
— Влево и через площадь! — и он проворно развернул машину на пятачке, оставив в целости телегу с отвалившимся колесом, на котоорй застыла бабища с разинутым в неслышном крике воплем.
На площади их уже ждали — строй закованной в броню тяжёлой кавалерии. Александр некстати вспомнил, что было что-то такое во второй мировой, когда польским уланам сдуру приказали атаковать танки Гудериана. Что из того вышло — понятное дело…
Однако не успела со скрипом развернувшаяся башенка наверху отозваться визгом изрыгающего смерть пулемёта, как с неба по своей непоседливой и недрёманой натуре отозвалась Альфа. Хоть роботесса и получила приказ строго-настрого не допускать смертоубийства, но тут логика киберинтеллекта оказалась на высоте. Лазерный луч, в морозной дымке и впрямь смахивающий на исполинский огненный меч, рубанул поперёк площади, выжигая в брусчатке чадную полосу расплавленного камня почти перед самыми мордами вздыбившихся от испуга лошадей.
Командир всадников оказался человеком понятливым. Миг-другой всматривался в наведенный на него сшестерённый ствол железного зверя, и его поднятая рука вместо того, чтобы скомандовать атаку, махнула в сторону боковой улицы. Ну и слава те господи, зачем лишние жертвы…
А всё же угол дома Александр задел бортом, когда протискивал бэтээр в переулок. И с грохотом обваливающегося сверху здания вырвал машину из груды мусора.
— Полегче, ты, слон в посудной лавке! — брат сверху остервенело отстреливался от целой оравы магиков, непрерывно бомбардирующих машину то огненными шарами, то лохматыми полотнищами разрядов.
Пока что броня, покрытая по совету мастера Пенна некими хитромудрым магическим слоем, выдерживала. Но следовало признать, что рано или поздно что-нибудь мерзопакостное придумают — уж человеческая натура на пакости горазда… ух ты!
Настречу из сквера, посреди которого сиротливо торчала позеленевшая статуя какого-то величественного старика с погнутой шпагой, потихоньку выехал точно такой же железный монстр, только не выкрашенный в белый цвет. Там ещё успели пальнуть из пушчонки, да только не попали в суматохе — уж скорость-то несравнима. И тут Алекс сверху всадил в конкурента сгусток плазмы. На покрытой ржавыми разводами лобастой броне распустился огенный цветок, втянулся внутрь. Изо всех щелей потянулся жирный чёрный дым, и вражеская машина замерла словно споткнувшись. Покойтесь с миром, горе-танкисты…
— Стой! — брат завопил так громко, что сзади испуганно взвизгнул затаившийся за ящиком с хлебом Флисси.
Но Александр и сам уже дёрнул рычаги на себя. В перископ видно было, как одноногий мальчишка с костылём вновь и вновь поскальзывается посреди обледенелой мостовой и никак не может встать… изображение наплыло, испуганно расширившиеся глаза заняли чуть не половину обзора. Но тут замершие проскальзывающие колёса наконец поймали сцепление, и машина, качнувшись, замерла.
— Прикрой! — и в треске щедро разлетающихся от башенки очередей Александр открыл свой люк.
Ужом выскользнул наружу, старательно не пуская в сознание щёлкающие по сторонам звуки.
Ужом выскользнул наружу, старательно не пуская в сознание щёлкающие по сторонам звуки. Краем глаза заметил, как из-за угла выскочили было несколько солдат в кольчугах и с короткоствольными ружьями, и в какие окровавленные лохмотья разнёсла их короткая звенящая очередь. Подхватил мальчонку подмышки, одним рывком перебросил в сторону, под стену.
— Чего на улицу попёрся? — рявкнул он на бледого пацанёнка с трясущимися губами, и не мешкая полез обратно в машину.
Густав Шлеер улыбнулся, выглядывая из окна второго этажа. Надо же, сколь сентиментальны эти чужаки… Его палец плавно и мягко коснулся отполированного спускового крючка. Винтовка, специально подобранная когда-то и с тех пор тщательно пристрелянная, привычно дёрнулась в руках, толкнула в плечо, с бешеной скоростью посылая маленький кусочек металла в широкую спину человека.
Глаза стрелка широко раскрылись от радости. Попал! Со ста шагов попал — надо же!
И быстро приближающаяся полоса брызжущего крошевом битого камня, вспарываемого пулемётной очередью — это было последнее, что сержант королевских егерей видел в своей недолгой, но яркой жизни…
Алекс глухо выругался от с трудом сдерживаемой ярости. Он вынужден отстреливаться от хлынувших изо всех окрестных щелей солдат, а в это время братишка истекает кровью у самого люка замершей машины и возможно, только он может помочь ему. Бешено вращая педалями, он развернул башенку и саданул длинной очередью вдоль улицы, сметая попытки атаковать сзади.
Мимо ноги промелькнуло мохнатое тепло — то домовёнок ринулся к открытому переднему люку, пытаясь добавить свои тщедущные силёнки к утекающим остаткам сил своего дона. Выскочил мохнатым колобком с светящийся проём, исчез. Да пусть хоть чем поможет, зверушка диковинная…
А Алекс чуть шире открыл глаза, ибо со своей верхотуры наблюдал весьма и весьма удивительное зрелище. Что ни говори, а атака летающей кавалерии — зрелище в высшей степени диковинное.