Хотя, конечно, — Энгард сложил губы сердечком и провел рукой по лицу, демонстрируя задумчивость, — меня больше интересует другое: куда делись остальные ханонгеры из этой банды?
— Я тоже думал об этом. Возможно, ушли на шхуне?
— А может быть, просто остались в Машибуте, чего-то ожидая… хм, теперь все они зашевелятся, как разоренный муравейник.
И Сульфик, разумеется, в первую очередь. Переполох в стане врага нам как раз на руку. Хотя, знаешь…
— Что? — насторожился я.
— Я вот все время думаю: а стоит ли мне вообще отдавать дедушке эти мертвые головы? Стоит ли докладывать о нашем с тобой совершенно противозаконном путешествии?
— А ты не подумал о том, что ложь или умолчание могут создать тебе массу проблем в будущем? Да, весьма возможно, что свидетелей у них нет, ну а все-таки? Вдруг они догадаются или еще что… знаешь ведь, сколько тут всяких обстоятельств понамешано?
— Ты прав, и об этом я уже успел подумать. Так что же теперь делать?
— Ну, во-первых, вручи ему содержимое сумки. Там интересные векселя, верно? А вообще, — я встал и прошелся по каюте, — давай сперва поговорим с Кааном. Мы, все — то есть вместе с Иллари. И только потом ты станешь принимать решение. Согласен?
— В принципе принимается. А что, Иллари останется у нас?
— Нет, ему необходимо быть в Альдовааре — коммерция покойного князя требует постоянного внимания. Но пару дней он у нас пробудет: я очень хочу, чтобы он повидался с нотариусом.
Энгард задумчиво кивнул и снова обратился к вину. Я стоял возле окна в бронзовом переплете и думал о том, что теперь только я, похоже, могу свести воедино две ниточки дознания, тянущиеся друг к другу с разных сторон. И как же мне это сделать? Оставив Дерица в компании кувшинов, я поднялся на палубу.
Иллари, как я и ожидал, обнаружился на баке, где он обсуждал что-то с Пертом и Тило. Увидев меня, он жестом отправил их восвояси и повернулся.
— Дай мне огня, — попросил я, вытаскивая трубку, — у меня кресало стерлось.
Иллари послушно рубанул кремнем и поднес мне горящий фитиль в специальном ветрозащитном цилиндрике.
— Послушай, — начал я, оглядываясь по сторонам, — мне не хотелось, чтобы наш разговор мог услышать кто-то посторонний, а особенно Энгард, случись ему выбраться на солнышко, — значит, получается, что Джардеш ищет Череп?
— Я думал об этом, — сдержанно кивнул Иллари.
— И что дальше? Выводы?
— Понимаешь, — он облокотился на планшир и задумчиво сплюнул в волну, — у нас нет никаких доказательств. Может быть, позже они и появятся, но пока это все только наши домыслы. Ты можешь представить себе свою ситуацию в целом?
— Мою?
— Хорошо, нашу. Попробую объяснить… после всего этого, особенно после того, как мы нашли письмо Джардеша, я полностью согласен с твоими опасениями — я согласен с тем, что мы обязаны распутать все это дело, и не только из мести.
Кто-то целенаправленно выбивает Посредников. Кто? Джардеш? Из-за Черепа? А зачем ему Череп? Зачем ему так рисковать? Через год, максимум через полтора, то есть тогда, когда на нескольких Торгах так или иначе пересекутся все Посредники планеты, это станет известно. Тогда ему конец. Мы все решим сами — пусть на это тоже потребуется время… Можно было бы предположить, что он хочет завладеть всеми Правами… так это ведь еще глупее. Он же прекрасно понимает — какой-то шанс, что доказательства его причастности к убийству Эйно и Монфора появятся, существует. И что же — из-за какой-то совершенно эфемерной надежды подняться выше всех он станет рисковать тем, что имеет? Далее. Джардеш ведь не наследует ни Эйно, ни Монфору. И он это знает.
Джардеш ведь не наследует ни Эйно, ни Монфору. И он это знает. Он мог бы наследовать только в том невероятном случае, если бы они погибли буквально одновременно, да еще и не оставив наследников. Но наследник известен. Эйно и Монфор наследовали друг другу. Угрохать их в один момент было бы чрезвычайно сложно… да еще и вот что — Джардеш прекрасно знал, что Эйно собирается оставить своего собственного наследника. Эта фигура не была определена, потому что я в свое время категорически отказался, а Хаазе сожрали акулы, но — он знал! Так что ловить ему в этой речке вроде бы нечего, а? И что же у нас получается?
— Я не совсем понял, какую роль для тебя сыграло это проклятое письмо?
— У меня возникла одна мысль, Мат… Что, если Джардеш только наводит кого-то, кому очень нужен этот самый Череп? И что на самом деле убивать никого и не собирались, просто так вышло?
— Опять кхуманы? Здесь, в Пеллии? Да они вряд ли знают о ее существовании!
— Да нет, парень, на этот раз не кхуманы, не-ет. Если дело обстоит именно так, то тут замешан кто-то гораздо более могущественный. Знать бы, кому адресовано это письмецо!
— Я подозреваю, что скорее всего кому-то из принцев. Возможно, самому Ренфро. Ведь речь идет о финансовых делах, а не о Черепе.
— Стал бы он прямо вот так о нем писать! Хотя, возможно, что ты снова прав. Видишь, мы возвращаемся к тому, с чего начали: у нас нет ни малейших доказательств его причастности к убийствам. Пока мы знаем только то, что он непосредственно связан со странными махинациями, происходящими в столице.