Иллари, до сих пор взволнованный, постарался максимально обеспечить мою безопасность.
Я откинулся на спинку дивана и задумался о том, как преподнести ему все происшедшее со мной. И смерть Эйно, и его уверенность в виновности Монфора, и гибель его самого, могущественного и загадочного посредника высшего ранга. Я ни секунды не сомневался в том, что между этими смертями существует самая непосредственная связь. Разумеется, виновность Монфора отпадала сама собой, но все же почему? Почему Эйно был уверен, что это он? На этот вопрос ответа не было, и я надеялся, что Иллари поможет мне продвинуться в моих поисках.
С Бэрдом я этих тем не касался. Сам он охотно рассказал мне, что пришел к Иллари буквально на следующий день после гибели Эйно. На вопрос, что же именно привело его в Лоер, он туманно заметил, что давно мучился некими предчувствиями, а потом, расхохотавшись, добавил, что окончательно убедился в том, что совершенно не создан для свиноводства и прелестей деревенской жизни.
Его тянуло в море — что ж, я был доволен. Такими людьми не разбрасываются.
«Очевидно, — думал я, — на него сильно повлияла смерть Рокаса… там, на берегах проклятой страны Рашеро». Привлекала ли его служба как таковая? Не мне было о том судить, но я видел, что он тяготится своим внезапным одиночеством.
Бэрд приказал вознице остановиться на перекрестке в миле от замка. Эту милю мы прошли пешком… город лежал внизу, там, за моей спиной, ярко светились никогда не засыпающие кварталы увеселений, глухо бухали паровые молоты на верфях, работающих в три смены; вскоре мы вошли в темную аллею, и все звуки остались позади, лишь едва различимый морской ветерок напоминал мне о том, что я нахожусь на побережье.
Привратник загремел железом, вскрикнул, увидев нас, и, едва заперев за нами ворота, опрометью кинулся в замок. Вскоре весь первый этаж засветился желтыми пятнами окон.
Первой меня встретила Ута. Она бежала от парадного подъезда, легкая, гибкая, обтянутая черной кожей морских штанов и короткой куртки. Я остановился.
Не говоря ни слова, девушка бросилась мне на шею, я ощутил на своей щеке ее горячие губы и вдруг почувствовал, как подкашиваются ноги. Подняв глаза, я увидел Иллари, стоящего в свете распахнутых дверей. В зубах у него была трубка с длинным изогнутым мундштуком. Он улыбался. Наши глаза встретились: я отстранил от себя девушку и шагнул к дверям. Иллари неожиданно склонился в глубоком поклоне, выпрямился и произнес:
— Ваш слуга. — А через секунду я едва не свалился от удара его ладони по спине.
Минутой позже я уже сидел возле потрескивающего поленьями камина и глядел, как служанки торопливо накрывают на стол. Иллари сидел рядом со мной.
— Я был уверен, что ты в столице, — сказал он, с улыбкой глядя на меня. — Там легче всего затеряться, так? К тому же ты должен был найти Накасуса или Монфора — больше тебе искать некого, так? Но я все же разослал людей по всем крупным городам…
— Накасуса я нашел, — перебил его я, глядя в огонь. — А Монфор мертв.
— Ч-что?
Иллари вскочил с кресла и наклонился надо мной, прищурив правый глаз. Я увидел, как подергивается его веко, и понял, что для Иллари эта смерть даже более неожиданна, чем для меня. У него были какие-то свои соображения. Какие, я не знал — но видел.
— Монфора убили несколько дней назад. Кто и почему — неизвестно. В доме что-то искали… но что? Его дворецкому удалось выжить с перерезанной глоткой… когда он очухается, мы будем знать гораздо больше.
— Откуда ты все это знаешь?
— От Накасуса. Но не только — я узнал бы это и другим путем. В столице у меня есть друг, младший граф Дериц. Он умнейший парень…
— Авантюрист, — утвердительно произнес Иллари. — Здесь был его слуга…
— Да, — согласился я. — И я играю в его игры.
— Ты не можешь играть в чьи-то игры.
— В его — могу.
— И я играю в его игры.
— Ты не можешь играть в чьи-то игры.
— В его — могу. — Я сплюнул в пламя и, встав, подошел к окну. — Его игра пересекается с моей. По крайней мере, мне так кажется. Мы должны мстить: здесь Энгард Дериц для нас неоценим.
— Мы должны не только мстить, — перебил меня Иллари. — Собственно, месть является твоим личным делом. Для нас важно понять — кто и почему. И здесь мои люди…
— Все это странным образом связано одно с другим, — я резко повернулся к нему, — вот что меня интересует в первую очередь. Да-да, странным — каким, будь я проклят? И главное, что ты должен знать, — уже умирая, Эйно заявил мне, что убийцы посланы Монфором. Но Монфор тоже мертв! Почему? Почему Эйно обвинял именно его? Из каких соображений?
Иллари потер лоб.
— Обвинял Монфора? Ты уверен? Тогда я совсем ничего не понимаю… хорошо, а откуда у тебя уверенность в том, что Монфора убили не обычные бандиты? Большая шайка… в столице такое случается. У него было чем поживиться.
— Я поверил бы в это, если бы его делом занимались простые дознаватели королевской Стражи. Но там крутится человек из Тайной канцелярии…
— Это точно? — Лицо Иллари стало задумчивым.
— Точнее не бывает — не мог же Накасус ошибиться?
— Накасус точно не мог… святые предержатели, что же у нас выходит?