— Пока я буду здесь, Энгард попытается выяснить, кто именно этот офицер: с кем связан, каковы его интересы… Я попросил его связаться с Накасусом — а тому я написал письмо, запечатав его печатью Эйно, так что он все поймет.
Накасус знает этого офицера. Но у Дерица есть свои каналы и я им вполне доверяю. Не исключено, что в скором времени Энгард будет работать на Серебряный покой.
Иллари недоверчиво скривился и хмыкнул:
— Юноша? На «серебро»?
— Он не совсем обычный юноша, — усмехнулся я. — Поживи с ним бок о бок, и сам все поймешь… нет, я чрезвычайно рад, что судьба свела меня с таким парнем. Либо он сдохнет под забором с чьей-то пулей в башке, либо когда-нибудь — причем, я думаю, очень скоро — будет заправлять большими делами. Третьего ему небеса не дали.
— Ты доверяешь ему?
— Что-то в последнее время мне уже поднадоел этот вопрос… Да. Я ему доверяю. Понимаешь, я ему нужен точно так же, как он мне. Конечно, он меня использует… Но! Мне кажется, что впереди нас ждет немало интересных дел. Именно так — нас.
Иллари покачал головой. Служанки внесли в залу сверкающую супницу, и вслед за ними вошла Ута.
Бэрд уже ждал — стоял в противоположном углу, деликатно не приближаясь к нам. Я щелкнул пальцами и сделал знак садиться.
— За возвращение вашей милости, — немного игриво провозгласила Ута, поднимая бокал с искрящимся красным вином.
Я поболтал ложкой в тарелке с грибной похлебкой и решительно отставил ее в сторону, придвигая к себе ароматный ломоть запеченной с пряностями свинины.
Нужно было что-то сказать, но я не знал что.
— Все это слишком необычно… без Эйно, — вырвалось у меня. — Давайте сперва помянем нашего общего друга и… и хозяина.
Иллари поднялся, я встал следом за ним — скрипнула блестящая кожа на плечах Уты, и я увидел, как ее глаза заблестели слезинками.
— Теперь нам придется самим… — глухо произнес Иллари и опрокинул в рот свой золотой бокал с ромом.
Я поперхнулся, влил в себя порцию лимонной воды — ром был обжигающим, как никогда, — и впился двузубой вилкой в свинину. На меня смотрело окно, через которое мы с Эйно покидали замок в тот злосчастный вечер… Кажется, это было вчера. Кажется, вчера мы смотрели пронзительную пьесу о старом князе и его юном оруженосце, и вот — я, князь Лоттвиц-Лоер, сижу в трапезной унаследованного мной замка, а его прежний хозяин смотрит на меня с небес. Как ему там без нас?
Впрочем, компания у него и там недурная…
— Мы похоронили Эйно в море, — словно читая мои мысли, сказал Иллари. — Он всегда говорил, что мы должны похоронить его в море. Он боялся лежать в земле…
Некоторое время мы молча жевали. Иллари, поковырявшись вилкой в печеных грибах, отодвинул тарелку и решительным движением налил себе рому.
— Мы должны понять, почему он имел в виду Монфора, — негромко проговорил он.
Его рука с графином появилась рядом с моим бокалом, но я мотнул головой:
— Вина… да, мы должны понять. Я думал об этом не один день: особенно после того, как стало известно о смерти этого человека. Я уверен… да, проклятие, я уверен, что между смертью Эйно и смертью Монфора есть связь.
— Ты хочешь сказать, что они искали Череп? — спросил Иллари, глядя мне в глаза.
Я выдержал его взгляд.
— Этот вывод напрашивается сам собой. Но пока мы ни в чем не можем быть уверены. Ясно, что это не кхуманы. Кто тогда?
— Да уж, мне трудно представить себе кхуманов, вытворяющих этакие фокусы на территории Пеллии. И убийцы почти наверняка были не простыми наемниками. Возможно, впрочем, что скоро мы кое-что узнаем.
— Их ищут?
Иллари кивнул.
Я задумчиво куснул ноготь. Ищут… а найдут ли? Филины чрезвычайно могущественны, но во мне давно уже зрело тяжелое, как корабельный якорь, ощущение, что мы имеем дело с такими силами, перед которыми могут спасовать даже они. Даже королевская Стража. Даже… даже Тайная канцелярия его величества. Разве что Серебряный покой, о котором я слышал жутковатые и частенько неправдоподобные легенды?..
— Те, кто придумал это адское дело, — медленно заговорил я, — знали о нас почти все. И о тебе, мой дорогой филин, тоже… и…
— Что — и? — поднял бровь Иллари.
От мелькнувшей в моем мозгу догадки у меня едва не перехватило дыхание.
— Они не знали обо мне, — почти шепотом объявил я. — Обо мне! Вот только не знаю, что нам это может дать…
— Пока ничего, — согласился Иллари после короткого размышления. — Впрочем, мы поговорим об этом завтра. Утром ты должен быть в канцелярии судьи Лоалла.
— Старика в пенсне? — удивился я.
— Да, его превосходительства Гия Лоалла, который, как ты видел, носит пенсне… Все уже решено и за все заплачено. Он засвидетельствует твою личность, потом ты дашь короткие показания по делу об убийстве, и все, дальше ты уже никому не нужен.
Лоалла никогда не станет подозревать человека, которого Эйно приблизил своей волей. К тому же мое слово тоже имеет кое-какой вес…
— Я должен вернуться в столицу. Чем раньше, тем лучше. Я надеюсь, вы справитесь без меня?
— Не совсем так… но мы что-нибудь придумаем.
Мы поболтали еще с четверть часа, потом Иллари, сославшись на неотложные дела, приказал седлать свою лошадь. Попрощавшись с ним, я схватил со стола графин вина и поплелся наверх, в свои немного подзабытые апартаменты. Меня ужасала мысль о том, что теперь, вероятно, я буду жить в комнатах Эйно. Потом, все потом!