— Мои соболезнования, князь, — медленно проговорил нотариус тягучим, как смола, баритоном. — Мы уже слышали о смерти вашего дорогого наставника. Судья привел вас познакомиться со старым писакой? Будем знакомы — Каан…
На старого он не тянул при всем желании, лет нотариусу было хорошо если сорок. Я смотрел на него во все глаза — своеобразная манера держать себя с ходу выдавала в этом человеке незаурядную личность. Любой другой на его месте обратился бы ко мне «ваша светлость», но Каан был настолько уверен в себе, что не считал нужным титуловать даже судей.
— Маттер, — представился я, стараясь держаться как можно более свободно.
Каан слегка улыбнулся:
— Эйно никогда ни в ком не ошибался… вы, я вижу, издалека, но уже вполне освоились в новой роли. Значит, вы делаете успехи. А вы, дорогой судья?
— А я нет.
Разговор у нас будет серьезный.
Каан оглушительно щелкнул пальцами, в ответ я услышал шелест складываемой газеты — виночерпий спешил отделиться от стойки.
Каан отставил в сторонку свой красивый бокал и вытащил из-под стола небольшой саквояжик.
— Забавная тут тюлька получается, — сообщил он, доставая блокнот в мягкой кожаной обложке. — Не так давно к его милости отцу-попечителю королевского кредитного совета пришли двое довольно известных в городе людей и нижайше просили его зарегистрировать устав морского банка. Как так, удивился попечитель, у нас ведь есть уже один морской банк? А это, говорят ему, будет морской особый — для обслуживания негоциантов, расширяющих торговлю с дальними странами. Потому и устав новый. Ага, думает попечитель, знаю я ваши банки — печатей мы сейчас понаставим, а о деле я и не услышу. Но нет, стоило нашим банкирам оформить все бумажки, как тут же им поступило пожертвование — и от кого, спрашивается? А от его святости отца Мангуза, верховного жреца храма Серебряных Стрел. И все тихо да гладко — какая финансовая гвардия осмелится сунуть свое рыло в дела храмовые? Правильно, правильно… и вот что забавно — слушок прошел, что жертвовал святой отец не кредитные билеты и даже не монетки, а металлы. С камушками… И теперь любая швабра догадается, что как бы наши банкиры эти металлы — с камушками которые — в денежки ни обращали, претензий к ним никаких не будет.
— Это что-то новенькое, — хмыкнул Лоалла, усиленно протирая пенсне бархоткой. — И если я правильно понял, то происхождение этих металлов выглядит довольно сомнительно.
— Вы правильно понимаете, судья.
— Уж не из Ханонго ли они?
Каан хитро улыбнулся, глотнул из бокала и полистал свой блокнот.
— Вы вообще представляете себе, что начнется, если вы окажетесь правы?
— А доказательства?
— А вот с доказательствами ночка у нас темная. И не только у нас, хотя я могу только догадываться, кто именно этими делами сейчас занимается.
— Маттер, расскажите господину Каану о своих взаимоотношениях с бароном Вилларо, — медленно произнес судья. — Не стесняйтесь, здесь все свои.
Выслушав мой рассказ, нотариус зашвырнул саквояж под стол и поднял руку, требуя новую порцию рому. Его привычная улыбочка стала откровенно хищной, и я вдруг испугался по-настоящему. Чем все это закончится? В конце концов, судья не обязан тащить меня по жизни за шиворот, как неумелого щенка… а если и у него уже появились свои интересы?
— Я видел, что в последнее время Висельник прямо сам не свой, — сказал Каан после короткого молчания. — Но я, право, не знал…
— Мои худшие опасения, — тихонько напомнил Лоалла.
— Да. Я благодарен вам, мой князь, — нотариус повернулся ко мне и заговорил серьезно, без тени усмешки:
— Мне хотелось бы верить, что мы с вами станем настоящими друзьями и сможем еще не раз помочь друг другу.
— Я к вашим услугам, господин Каан, — так же серьезно ответил я. — Но чем я могу вам помочь?
— Я поясню вам… граф Дериц — кстати, я уже слышал об этом господине немало самых лестных слов — ищет тех, кто представляет для него непосредственную опасность. Висельник ищет их же, но ему они, разумеется, не опасны, у него просто далеко идущие планы.
Для нас с вами эти люди опасны больше, чем для кого-либо. Меньше всего на свете я мечтаю о финансовых или, уж того хуже, дворцовых переворотах. Поэтому с сегодняшнего дня мы будем искать их все вместе. Давайте подумаем о том, что мы сейчас можем, а что пока еще нет.
— Такео Лоррейн, — подсказал я судье.
— Висельник уверен, что Лоррейн и Сульфик непосредственно связаны с нашими старыми друзьями из Ханонго, — со вздохом пояснил его превосходительство. — И у князя есть надежные тому доказательства. Такео сейчас в Машибуте.
— Такео? — искренне поразился Каан. — Но причем здесь он? Ах ты, будь я проклят! Как же мы не разглядели этих гаденышей раньше? Ведь мне уже рассказывали о его дружбе с некоторыми высочайшими фигурами. Да-а… схема у них поистине гениальная. Значит, они таскают золотишко из Ханонго, потом через храмы… и те новые торговые дома и фальшивые верфи, на которых не забито ни единого гвоздя, хотя подряды были оплачены из королевской казны!.. Да, конечно же, это — плата.
— Тут что-то еще, — осторожно вмешался я. — Что-то еще, господин Каан, что-то другое…