— Джардеш? — спросил я.
Иллари помедлил с ответом.
— Ну а кто же еще.
— Как же он с ними связался?
— Не он с ними, а они, и явно через кого-то из торговцев. Цель вполне понятна: по существующим законам они могут застолбить свой интерес к нашей планете только в том случае, если мы призовем их сами. Но не частное лицо, конечно… я теперь начинаю думать, что заговор — только ширма. На самом деле все гораздо глубже.
— Зачем мы им нужны? — изумился я. — Они странствуют среди звезд, а мы?..
— О-о, это дело серьезное. Видишь ли, муарор изолированы. У них нет ни друзей, ни союзников, поэтому их статус равен, в сущности, нулю. Они ведут весьма ограниченную торговлю, буквально каждая сделка обсуждается Контролем, и, собственно, разрешение на сделку дается далеко не всегда. Появление союзников — а ведь у нас в Контроле статус пусть и странный, я даже слышал определение «беспрецедентный», но высокий — сразу повышает их престиж, они как бы выходят из замкнутого круга. К тому же у нас тут тоже есть чем торговать! Но понимаешь, Мат, есть законы, нарушать которые — себе дороже. Да и потом: только глупец становится на сторону неудачника, верно? Теперь мне понятна и роль Уннаса.
Переворот должен был привести на трон болвана, который ради золота станет дружить хоть с самим Гудамой, а отец Уннас, как лицо духовное, выступал в роли ярмарочного зазывалы. Для Контроля, видишь ли, это почему-то очень важно.
Для Контроля, видишь ли, это почему-то очень важно. Представителей духовных кругов они ценят гораздо больше светской власти.
Джардеш, конечно, все это знает не хуже остальных, поэтому его расчет был безупречен. Вот только жадность…
— Ты имеешь в виду Череп? Но мне теперь кажется, что Эйно и Монфор были бы убиты вне зависимости от того, раздобыли бы мы Череп или нет.
— Может быть, и так, но Джардешу хотелось всего и сразу. Ты же сам видишь, что заговор был подготовлен довольно слабо. Много ненадежных звеньев, много болтливых языков. Да и с Энгардом ему, бедному, ну совсем не повезло. Если бы не любопытство графа Дерица, ты вряд ли смог размотать почти весь этот клубок.
Конечно, — Иллари коротко хохотнул и подлил себе вина, — кто мог подумать, что в пеллийской столице встретятся двое друзей — мальчишка-Посредник и юный граф, одержимый манией спасти свои денежки? Да еще и Монфор… Что дало его убийство?
На первый взгляд, да, эффект, конечно, был, но в итоге? Парни Джардеша — а я, кстати, уверен, что в столице орудовали люди из его свиты, — были настолько неосторожны, что привлекли к себе внимание профессиональных сплетников, дальше Энгард где-то что-то услышал, ему стало интересно, и пожалуйста: в руках у вас оказались те самые бумаги Монфора.
— И во всем виновата сломанная мачта, — усмехнулся я.
— Ну, — развел руками Иллари, — мачты иногда действительно ломаются. В сущности, одна случайность не привела бы к таким ошеломляющим последствиям. Но Джардеш сам породил свою первую неудачу: он убил Эйно, и ты бросился в столицу. Дальнейшие случайности были уже для него лишь ступеньками к виселице…
Конечно, в этой истории еще много загадок, ответы на которые мы вряд ли найдем. К примеру, мы не знаем, почему Эйно, умирая, обвинил в своей смерти ни в чем не повинного Монфора. У меня были версии, но…
— Его слова не выходили у меня из головы, — признался я. — А потом и у меня появилась версия…
— Ну-ну?
— Драгоценности, полученные Эйно от Монфора. Те самые, которые пошли на финансирование нашей экспедиции за Черепом. Там была одна безделушка, сокол рода Лэраас, — Эйно при мне показал ее судье Доалла, и тот, знаешь ли, был поражен.
— Да, я что-то такое слышал. И что же?
— Понимаешь, судья потом заявил, что сокол этот поддельный и, хуже того, прибыл он из Ханонго. Вот только подделка какая-то странная, Лоалла долго удивлялся, какой же мастер смог его отлить.
— Та-ак… то есть, если я правильно тебя понял, ты хочешь сказать, что золотишко и камушки попали к Джардешу от муарор?
— Теперь такой вывод напрашивается сам собой, разве нет? Ведь мы уже знаем, что весь тот лом, который Эйно забрал из столицы, был каким-то образом приобретен именно у Джардеша. Просто Монфор почему-то молчал — почему, тут уж я не в курсе, — и Эйно ничего не оставалось, как сделать свои выводы. Неправильные выводы. Но, кстати, заметь: если бы не эти слова, я вряд ли устремился бы в столицу. Может быть, я стал прятаться в каком-нибудь другом месте… может, просто пересидел в Альдовааре. Но он прямо указал мне на Монфора — и я, не думая ни о чем, кроме мести, ринулся на север.
Иллари тяжело вздохнул и поднялся. Сделав несколько шагов по кают-компании, он вдруг подошел и положил мне на плечо свою тяжелую ладонь.
— Не знаю, удастся ли нам закончить дело на этом Торге, но будут и другие.
Сделав несколько шагов по кают-компании, он вдруг подошел и положил мне на плечо свою тяжелую ладонь.
— Не знаю, удастся ли нам закончить дело на этом Торге, но будут и другие. Поверь мне, деваться ему теперь уже просто некуда.
…Я вспомнил эти слова в тот миг, когда с грот-мачты раздался крик вахтенного:
— Корабль! — и все, находившиеся в тот момент на палубе, бросились к левому борту.