Энгард отвернулся, и я почувствовал, что он опять дрожит.
— Они зарезали ее, когда запугивали меня, — наконец выговорил он. — Случайно… хотели пустить кровь, но палач у них… неопытный, полоснул по шее. Хотели спасти, но все уже, поздно было.
Накасус издал короткий вопль и оперся о край стола. Я опустил иглу. Старый мастер несколько раз шумно глотнул воздух, потом оттолкнул пытавшегося помочь ему Бэрда и шагнул в сторону. Его пошатывало.
— Погоди, Энни, — начал я, но не успел.
— Ты! — от крика актера у меня едва не зазвенело в ушах. — Ты, это все ты, я знал это с самого начала, еще когда увидел тебя в доме Монфора!
— Нет! — рявкнул Иллари, бросаясь наперерез, однако времени у него уже не было: тяжелый «Вулкан» полыхнул выстрелом — голова Висельника дернулась и ударилась о каменную стену. Несколько секунд Вилларо еще стоял, недоуменно глядя на Иллари, запоздало придавившего актера к полу, потом медленно опустился и затих.
— Что ж вы натворили, мастер!.. — простонал Иллари, поднимаясь. — Ну, вставайте, что вы там… а? А? Мас-стер?..
Я упал на колени, схватил его запястье, но сердце старого актера уже не билось.
Накасус был мертв — так же, как его жертва. Я вспомнил про боль в его правой ноге и застонал — слишком много было сегодня боли, слишком много слез, у меня уже не оставалось сил, а на столе лежал Энгард, требующий моих рук и моей иглы.
И еще нас ждал Град.
— Дайте мне… — я вздохнул, мне требовалось некоторое время, — рому… каплю… да быстрей же, что там у вас в голове!
Что-то яростно заорал Каан. Я почти не слышал его — кто-то поднес мне флягу с «Удачей корсара», я сделал пару глотков, поднялся на ноги и вернулся к столу. Энгард мелко трясся, закрыв лицо изрезанными руками. Узколицый юноша — тот, что изорвал свою сорочку, пытаясь остановить кровотечение, — осторожно перевернул его на спину, чьи-то пальцы подали мне иглу.
Через полчаса все было кончено. Энгард, белый как мел, сидел на краю стола и рассматривал свежие швы, обильно политые бальзамом. Я заклеил наиболее глубокие раны специальным бинтом, пропитанным вязкой заживляющей смесью, и сел рядом с ним. Мои молчаливые помощники, все это время то подававшие мне иглы с нитью, то державшие орущего графа, стояли рядом, и в их глазах я видел сложно сочетаемые эмоции — и сочувствие, и преданность.
— Вы запачкаете свои штаны кровью, князь, — наконец произнес один из них.
— Начхать! — честно ответил я. — Набейте мою трубку, ребята. У меня, кажется, трясутся руки.
Мне подали зажженную трубку, я сделал пару затяжек и протянул ее Дерицу, но тот отказался.
— Знаете, — произнес он, разглядывая короткий шов на груди, — а ведь здорово! Теперь девки меня любить будут — вы и не поверите! Этакий граф Дериц, весь изрезанный, как сетка… хоть рыбу лови, а?
Его слова мгновенно сломали напряженную тишину, повисшую в сыром подвале.
Парни захохотали, посыпались шутки, кто-то протянул флягу, клянясь, что в ней самое лучшее вино западных островов.
Парни захохотали, посыпались шутки, кто-то протянул флягу, клянясь, что в ней самое лучшее вино западных островов. Энгард вдруг посерьезнел и поднес к губам правую ладонь.
— Этак вот просто и не снимешь, — прошипел он, слюнявя пальцы. — Так, это тебе, — и он, содрав с безымянного пальца перстень с огромным рубином, протянул его юноше, который первым ринулся стирать с него кровь своей рубашкой, — а это, — и на его ладони появилось кольцо с несколькими мелкими бриллиантами, — вам. Пропейте за мое здоровье.
Филины затихли. Я взял флягу, сделал несколько глотков и посмотрел на мучительно улыбающегося Энгарда. Я видел, как ему сейчас больно. Но мое право на боль подходило к концу.
— Господина Иллари ко мне, — приказал я уже властным голосом, — и господина нотариуса. Так… бумаги я забрал, Энни. Воэнское поместье они разнесли, убили кухарку, кучера и конюха. Дайниз с Бэрдом где-то здесь. Сейчас мы едем в Град… к господину конюшему левой стороны.
Энгард встрепенулся и забрал у меня флягу.
— Я сдал им бумаги. И тебя тоже.
— Я понимаю, — кивнул я. — Нам повезло, мы примчались в поместье как раз в тот момент, когда ублюдки Сульфика рылись в библиотеке. Представляешь, они не смогли найти папку! Двое девочек… они остались живы.
— А…те? !
— Ну что — те? Понятное дело… нас было четверо.
— Что теперь?
— Дело закончено. Нас ждут в Граде, папка у Иллари, остальные бумаги у меня. Мне предстоит принять решение…
— Какое?
— Мы плывем в Йош, и у меня еще есть в запасе время. Главное — Град, Энни. Тебе нужно продержаться, совсем немного. Там, у них…
— Я понял.
Он сполз со стола, осторожно распрямил руку, застонал и повернул ко мне бледное лицо:
— Я не знаю, где моя одежда. Как глупо, а?
В подвале появились Иллари и Каан. Академик мельком оглядел Энгарда, покачал головой и сказал:
— Времени еще около часа. Нужно переодеться и…
— …и ехать, — с раздражением заявил Каан. — Туда не опаздывают, ты слышал?
— Забирайте его, — распорядился я. — Да найдите ему хоть плащ, что ли!
Каан увел раненого, и мы остались одни. Иллари потер лоб, криво усмехнулся и понюхал чужую флягу, так и оставшуюся на столе.
— Все, — коротко сказал он.