Посреди этого странного участка торчал небольшой двухэтажный особняк с узкими, какими-то сумрачными окнами.
— Двое останьтесь на улице, остальные здесь, — отрывисто приказал Иллари, спрыгивая с коня.
Я спешился, передал молодому офицеру повод моей кобылы и прошел вслед за Иллари по узенькой каменной дорожке, едва заметной под травой, густо проросшей меж вытертых булыг. Мой академик встал перед когда-то лакированной, а теперь почти рассохшейся дверью и ударил в нее темным бронзовым молотком.
— Кто там? — почти сразу же поинтересовался из-за двери скрипучий стариковский голос.
— К господину нотариусу, — немного напряженно проговорил Иллари.
— Я спрашиваю кто, а не к кому, — с раздражением уточнили из-за двери.
Иллари глубоко вздохнул.
— Королевский академик Посселт, от его светлости князя Эйно, — внятно сообщил он. — Мы были представлены…
— Оч-ч хорошо… — и мы услышали шаркающие шаги.
— Что это за комедия? — не понял я.
— Кого попало сюда не пускают, — скривился Иллари. — И хорошо, если нас пустят…
Дверь распахнулась так же неожиданно, как в первый раз. На пороге стоял высокий старик в коричневом халате, под которым виднелась старомодная сабля с богато украшенной рукоятью. Внимательно осмотрев нас, он взмахнул рукавом и молча шагнул в сторону, уступая нам дорогу.
Следуя его указаниям, мы поднялись на второй этаж и вошли в огромную комнату, сплошь уставленную книжными шкафами. Возле камина в глубоком плюшевом кресле восседал снежно-седой мужчина могучего телосложения. Большие, похожие на совиные глаза скользнули по Иллари, потом остановились на мне. Я поежился — он, казалось, решил продырявить меня своим взглядом, — и не придумал ничего лучшего, как коротко поклониться.
— Рад приветствовать вас, господин Хауг, — не совсем уверенно проговорил Иллари. — Я академик Посселт, был представлен вам его светлостью князем Эйно Лоттвицем… а также, — он дернул головой в мою сторону, — его наследник и мой новый господин, князь Маттер.
— Наследник, — еле слышно прошелестел нотариус, и в его глазах промелькнуло нечто похожее на интерес. — Прошу вас садиться, господа. Если вам угодно вина, прошу заботиться о себе самостоятельно. В буфете…
Прежде чем сесть в указанное кресло, Иллари распахнул дубовый буфет, украшенный затейливой старой резьбой, и достал кувшин с парой бокалов. Я молчал. По большому счету, мне здесь не нравилось, вот только я никак не мог понять, что же именно. Наверное, в этом древнем доме просто пахло чем-то таким, к чему мне не следовало бы прикасаться.
Наверное, в этом древнем доме просто пахло чем-то таким, к чему мне не следовало бы прикасаться. Но я понимал, что было уже поздно…
Иллари налил мне бокал вина и кашлянул, собираясь, очевидно, с мыслями. Мне еще не приходилось видеть его таким неуверенным, чтобы не сказать — смущенным.
— У нас к вам дело, дорогой нотариус, — начал он.
— Без дела ко мне давно никто не приходит, — криво усмехнулся Хауг. — Не стесняйтесь, говорите. Я не очень хорошо себя чувствую, да и вообще, времени у меня осталось совсем мало. Итак?..
— Я имею основания думать, что вы были связаны с неким господином Рэ Монфором, недавно убитым в собственном доме в столице.
— Это так, господин академик, — Хауг начал раздражаться. — Но что вы лепечете, как лицеистка на покаянии! Говорите! Я уже понял, что смерть моего друга Эйно связана со смертью Монфора, так что вы можете обойтись без предисловий. Ну, что вам угодно знать?
Иллари нервно глотнул вина. Вид у него был немного побитый. «Да кто он такой, — подумал я, — этот древний нотариус? Что за власть он держит в своих высохших лапках, если бесстрашный и властный Иллари Посселт мнется и по минуте не может подобрать слов?»
— Для чего Монфор просил вас собрать документы, которые оказались потом в руках королевского дознавателя Фолаара?
Теперь, кажется, замялся нотариус.
— Значит, вот оно что… — прошипел он, глядя прямо перед собой. — Никогда бы не подумал!.. Ну что ж, — его голос обрел почти молодую твердость, старик выпрямился в кресле и прищурился, — значит, круг все равно замкнулся. Вот вам и воля богов. Один вопрос — документы попали в ваши руки случайно?
— Почти, — сказал я, твердо глядя ему в глаза. — Воля богов, как вы сказали.
— А вы суровы, юноша, — усмехнулся Хауг. — Я бы не решился… Итак: документы. Я собрал лишь некую их часть, примерно две трети, все остальное было на совести покойного Фолаара. Мальчишка упивался своей детской хитростью, не понимая даже, что никогда и ни при каких обстоятельствах не сможет воспользоваться плодами своих махинаций и подлогов. Нет-нет, все бумаги подлинные, но вот пути, которыми они к нему попадали… Впрочем, я отвлекся.
Монфор обратился ко мне примерно два года назад. Он знал, к кому идти… сперва я решил, что он задумал свою привычную операцию по запугиванию королевских писцов, случайно перепутавших несколько циферок, из-за чего очередная пачечка ценных бумаг уплыла в Галотту, но потом понял, что ошибаюсь. Монфор, господа, выглядел совсем не так, как обычно в таких случаях, — он был встревожен.
— Встревожен? — изумился Иллари. — Что могло его встревожить? Ему угрожали?