— У меня уже есть кое-какой опыт, — хихикнул я, вспоминая, как мы с Теллой получали в банке мешки с золотишком…
— Я буду ждать сразу за углом, — перебил Энгард, не обратив на мои слова ни малейшего внимания. — Хоть до утра: главное, чтобы ты услышал…
— А если я не услышу вообще ничего?
Он махнул рукой и вытащил из кармана трубку.
— Услышишь…
Дверь под большим красным фонарем я увидел сразу же, едва повернул налево от грязноватой круглой площади. Карета Дерица осталась там, сзади, полускрытая небольшим двориком с давно высохшим фонтаном. Мутные, наполовину зашторенные окна первого этажа маслянисто светились желтым. Я постоял, раскуривая свою трубку и глядя на давно облупившийся черный лак, покрывавший в древности резную дубовую дверь, и решительно взялся за медную ручку.
На меня пахнуло теплом и уютной смесью из дыма множества трубок и ароматов жаркого. Сбив свою шляпу на затылок, я вразвалку приблизился к солидной стойке, занимавшей почти половину противоположной от входа стены. На высоких табуретах, попыхивая трубками, сидели двое: седой дядька, очень похожий на солидного моряка, и вертлявый хлыщ в зеленой шляпе и длинном неряшливом плаще. Еще несколько человек тискали за столиками хихикающих красавиц. Судя по виду прелестниц, заведение было не из худших; впрочем, это наблюдение не имело для меня никакого значения — тех, кто был мне нужен, в зале пока не наблюдалось.
Я уселся неподалеку от моряка и поднял глаза на виночерпия. Его великолепно отполированная лысина сверкала в ярком свете множества газовых рожков, вделанных в стену.
— Рому! — потребовал я, утрируя южный выговор. — И чего-нибудь пожрать, э?
— Рекомендую вареный окорок, — хозяин стойки многозначительно приподнял указательный палец, — если, конечно, молодой господин знает толк в столичных окороках.
— Еще чего! — фыркнул я. — Давайте сюда ваш окорок, милейший. Увидите, я разделаюсь с ним не хуже, чем акула.
Моряк едва заметно улыбнулся.
— Сегодня будет сыроватая ночь, — сказал он человеку в зеленой шляпе.
Тот кивнул, и я увидел его глаза — хитрые, прищуренные серые глаза, стремительно ощупавшие меня до самых костей и вспыхнувшие короткими огоньками удовлетворения.
Виночерпий поставил передо мной бокал и брякнул на стойку большущую тарелку с горячей свининой, утопавшей в разнообразной зелени. Что мне всегда нравилось в традиционной пеллийской кухне — так это внимание к травкам и соусам. Даже абсолютно постный кусок говядины, поданный в пеллийской традиции, покажется вам настоящим фейерверком ароматов. О вкусе и послевкусиях и говорить не хочется… я всегда считал, что мир потерял во мне великого гурмана. Что толку быть обжорой, если боги не одарили меня талантом написать об этом книгу!
— Молодой господин прибыл с визитом? — участливо поинтересовался виночерпий, глядя, как я орудую вилкой.
— А? Да нет… ну, то есть я пока не знаю, — хохотнул я. — Если найдется тут порядочная скромная девушка за разумные деньги… вообще, я просто хочу провести немного времени, э?
— Как вам ром? — виночерпий подмигнул обладателю зеленой шляпы, и я моментально сообразил, что будет дальше.
— Ром? — я рыгнул и вытер губы носовым платком, торчавшим из манжеты. — Ром… ничего, не столь уж и плох.
— Возможно, молодому господину будет угодно испытать судьбу в игре? — вкрадчиво зашевелился человек в зеленой шляпе. — У нас есть э-ээ… фишки.
«Спешишь, — злорадно подумал я, прикладываясь к бокалу, — переигрываешь. Потому и сидишь здесь, в вонючей дыре, а мог бы… а впрочем, что бы ты мог? Поглядим…»
— Что ж, — я с важным видом отставил пустую тарелку и засунул руку в карман, чтобы позвенеть монетами, — можно и поставить.
— У нас играют по серебряному «птенчику», — оживился игрок, — а то и интерес не тот.
— Отлично, — кивнул я, — ставка благородная.
Я бросил на стол пару золотых орлов, подразумевая, что готов поставить на четыре партии вперед. Мой партнер деланно сконфузился и выволок из недр своего плаща четыре серебряные монетки. Следом в его руках возникла небольшая плоская коробочка. Моряк встал и переместился вправо, освобождая нам место для игры.
Виночерпий сочувственно подлил мне рому.
Бросать фишки я не умел, поэтому первый бросок выпал ходом противника, чем он и воспользовался.
Полчаса спустя я выиграл два орла и тут же спустил один из них. Игра, разумеется, меня не занимала — я попивал ром, оказавшийся на диво приличным, и с нетерпением ждал тех, кто так интересовал Дерица.
Один из них появился тогда, когда карманы моего партнера потяжелели уже на пять золотых и в его глазах появился совершенно постыдный хищный блеск, сразу выдававший в нем мошенника куриного полета. Фишки были подрезаны — впрочем, меня это не волновало: в зал стремительно вошел высокий, тощий, как мачта, тип в короткой темно-красной куртке, обрезанных полусапожках и мятой широкополой шляпе какого-то непонятно бурого цвета. Его широкие кожаные штаны были забрызганы жидкой грязью до колен, из чего я сделал вывод, что он недавно путешествовал под дождем по прибрежным тропам. На поясе у нового гостя висела кобура со старомодным двухствольным пистолетом и длинный кинжал в простых, лишенных украшений ножнах.