— Да, все меняется, — философски заметил Охранник. Ты когда?нибудь наблюдала такое зрелище: посреди быстро текущей реки торчит из воды какая?нибудь коряга. Или ветка. И всякая мелочь, что плывет, подчиняясь воле реки, обязательно за эту корягу зацепится. На мгновение. Или навсегда. Мой дом — та самая коряга в непрерывно движущемся потоке сказок. И все лишнее, ненужное потоку, попадает сюда само собой. И постоянно меняется — под воздействием сказочной атмосферы. Не слишком понятное объяснение, но на большее не рассчитывай.
— Ладно. Но он хоть может превратиться обратно?
— Конечно.
— Когда?
— Вероятно, следующей ночью. А зачем тебе? Все равно с собой ты его не понесешь, как я уже сказал. Ты оставишь его у меня на хранение. И заберешь тогда, когда… камни запоют.
Если камни запоют,
Ты припомнишь, как живут.
— Это же слова из заклинания, которым Аленка заколдовала моего мужа! Откуда вы знаете… про камни?
Охранник даже слегка удивился:
— Да кто ж об этом не знает! Есть такое место, пользующееся дурной репутацией. Чертоногий лес называется. Так вот там имеется уникальная заповедная зона; так называемая Каменная роща, где все из камней: деревья, трава, даже звери. И каждую пятницу все эти камни начинают петь. По непроверенным мною слухам, именно в каменную рощу попадают те, кто подпал под влияние злых чар. Заколдованные люди, одним словом.
— Никогда об этом не знала, — удивленно протянула Василиса Прекрасная, а я сидела и думала только об одном,
Поющая Каменная роща.
Заколдованные люди.
Заколдованный Иван.
Я даже самой себе боюсь признаться в том, что он стал мне дорог. И вовсе не из?за постельных отношений. В нем было то, чего так не хватает современному мужчине: безыскусная простота и талант ничего не бояться. А леденцы… Подумаешь, леденцы! Военнослужащие ВМС США все поголовно с утра до вечера жуют «Джуси фрут», и ничего, половина женщин Америки в них влюблена (а другая половина безуспешно требует выплаты алиментов)…
— Значит, так, — сказала я. Не знаю, какие у вас планы, а я иду в Чертоногий лес. Кто со мной — спасибо, кто не со мной — спасибо и дайте компас и карту, а кто не спрятался, я не виновата.
— Да ведь это значит идти на верную погибель! — всплеснула руками Василиса Прекрасная.
— Ничего не поделаешь, — вздохнула я. У вас тут вообще куда не наступи, везде будет верная погибель. Не сказка, а минное поле какое?то…
— А ведь ты дело говоришь! — восхитился мной Охранник. Верно говорит пословица: «Раз в году и палка стреляет, раз в году и баба мудрое слово говорит»…
Я хотела было вспылить в ответ на этот неприкрытый сексизм, но сдержалась и продолжала слушать то, что вещал Охранник.
А вещал он следующее:
— Другого нет у вас пути, как в Чертоногий лес идти.
Этого леса все боятся: и люди, и звери. Даже самые премудрые чернокнижники стараются обходить сей лес стороной. Значит, и Аленка туда предпочтет не соваться. Тем более что лес этот так велик, что в нем две Фигляндии поместилось бы. Или одна Великая Братания. Но это я так, к слову. От моей делянки до Чертоногого леса верст десять идти. До опушки я вас провожу, всем, чем надо, снаряжу, но дальше с вами не пойду — увольте!
— Боитесь? — поддела я.
— Боюсь, — честно ответил Охранник сказок. Дважды я в этот лес ходил по весьма важным делам, дважды меня лес отпускал, только пошлину брал… Здоровьем моим. Теперь вот имею хронический эпиконделит и запущенный гломерулонефрит после посещений Чертоногого леса. Думаете, приятно маяться этими болячками всю свою бессмертную жизнь?! Так?то… А на третий раз лес меня и вовсе не отпустит, к себе заберет. Кто тогда сказки охранять будет?
— Да, действительно.
Моя прекрасная тезка вздохнула и со слезами в голосе произнесла:
— Видать, такая наша бабья доля — вдвоем сгинуть в лесу распроклятом.
— Стоп! — осенило меня. А почему вдвоем? У нас же есть Сэм! Эй, Сэм, покажись!.. Сэм, где ты?
— О ком идет речь? — спросил, прищурившись, Охранник.
— С нами все время был один парень по кличке Крутой Сэм. В смысле, был не целиком, а как бы это сказать поточнее… присутствовал в виде вооруженных верхних конечностей.
— Ну, ты загнула! — удивился Охранник.
— Но это действительно так! Просто Сэм — не живой человек, а компьютерная программа. Помогал он нам здорово, а с той минуты, как мы в этом доме появились, почему?то исчез. Обидно.
— Ладно, — помолчав, решительно сказал Охранник. Сэм так Сэм. Пойдемте в сарай.
Действительно, за избой, искусно замаскированный зарослями чертополоха, стоял сарай, крытый, кстати, рубероидом (видимо, кто?то пытался в сказку и стройматериалы протащить). Охранник подвел нас к двери, распахнул ее и крикнул:
— Семен, к тебе пришли! — И обратился к нам. — Лучше стойте здесь, у порога, а то в сарае навоза — по колено. Давненько я там не чистил, все руки не доходили…
Подтверждая слова Охранника, в носы нам шибанул концентрированный сложносоставной аромат навоза, прелой соломы, гнилой древесины и… парного молока. Едва я приспособилась дышать этим ароматом, как меня постигло новое удивление.
Сначала раздался свист. Но не залихватски?боевой, а, скорее, иронически?умиротворенный, словно свистел герой бессмертного фильма «Я шагаю по Москве». Под этот свист в дверном проеме появились руки. В татуировках и кожаных перчатках с обрезанными пальцами. Только вместо помпового ружья .или гранатомета эти руки крепко и бережно держали ведро с парным молоком.