— Ладно, потом разбудим… В общем, человек поведет вас с помойки через три переулка на задний двор большого терема. Подведет к забору и стукнет три раза в калитку, на которой нарисовано… ох, запамятовала, что же там нарисовано?то! То ли розами крест, то ли змея и чаша… Из калитки выйдет женщина в переднике.
— В одном переднике? И все?
Воительница посмотрела на меня и веско сказала:
— Важен именно передник.
— Понятно.
— Женщина спросит: «Как здоровье тётушки?» Ты ответишь…
— Не так быстро, я же конспектирую!
— Ты ответишь; «Тетушка мирно преставилась, чего и вам желает».
— Фу, какой мрачный у вас, партизан, юмор! Это, наверное, лесная жизнь так воздействует…
— Не до шуток нам, Василиса. Женщина приведет тебя в терем. Это не простой терем, а дом нихтферштейнского посла, господина фон Кнакена.
— Ого!
— Да. Господин фон Кнакен уже давно ведет в столице подпольную работу и сотрудничает с нами. Благодаря его поддержке мы смогли осуществить некоторые наши замыслы…
— Да? Странно.
— Что странно?
— Что иноземный посол встает на сторону партизанского движения. Значит, у него или свои интересы, или… Ты говоришь, замыслы ваши помог вам осуществить?
— Ну…
— Значит, он обо всех этих замыслах осведомлен. И в случае необходимости сможет раскрыть, ваши секреты, допустим, Аленке.
Марья Моревна сердито посмотрела на меня:
— Ты что же, считаешь, что он предать сумеет? Да господин фон Кнакен честнейший человек! Он, между прочим, сам предложил свои услуги: в его доме некоторое время скрывались от расправы наши люди.
— Я не собираюсь тебе противоречить. Просто странно это… Что должен сделать со мной партизанолюбивый посол?
— А это уж вы сами с ним обсудите. Ты ему передашь от меня привет, скажешь, что принесла книгу, которая необходима Аленке. Посол поможет проникнуть тебе в царские палаты.
— Я и без посла туда могу войти. Легко!
— В общем, посмотрите по обстановке. Ладно, вроде все я тебе сказала. За вещами твоими присмотрю, вестей от тебя ждать буду о том, как твои дела продвигаются… — Марья Моревна встала, давая понять, что привал окончен.
Следом поднялась и я.
— Марья Моревна, — заговорила я, старательно сводя ехидство в голосе к приемлемому минимуму. А как же я тебе вести?то буду посылать? С голубиной почтой?
Воительница призадумалась.
— Нет, с голубиной уже не выйдет, — сокрушенно сказала она. У нас тут в начале весны перебои были с горячей пищей, так всех голубей под нож пустили.
Ты знаешь что, Василиса? Ты Тудыратыма посылай. Он человек верный, и нюх у него собачий, и глаз — как у орла. Дорогу сюда завсегда найдет, верно говорю. Тудыратым, эй! Буйымдарды! Просыпайся!
Человек с, собачьим нюхом вскочил, словно и не спал вовсе.
— Моя к дороге готов! — заявил он и отряхнул лисью шубу.
— Тогда вперед! — скомандовала Марья Моревна и первой двинулась на вершину, холма.
Вид с этой вершины открывался просто прекрасный. А также величественный, живописный, монументальный и офигенный. Пятном темного малахита казался с вершины Рогатого холма Чертоногий лес, серебряными ленточками фольги — речки Махла и Калинка, а мелкие озера и пруды вообще напоминали пайетки, слетевшие с костюма какой?нибудь эстрадной певицы.
Но не пейзаж, описанию которого я отдала целый абзац, заставил меня онеметь и ослабеть конечностями. На вершине холма начиналось нечто, строением и общим видом напоминавшее канатную дорогу, уходящую в даль туманную.
А еще я вдруг поняла, что сегодня очень ветреный день. Баллов пять?шесть, не меньше! Почти штормовое предупреждение! Ишь как мотаются туда?сюда эти ненадежные даже на вид веревки!..
— Вот! — гордо указала на канатную дорогу Марья Моревна. Это и есть наш самый быстрый путь в столицу! Между прочим, нам подсказал, как его сделать, именно господин фон Кнакен.
— Кто бы сомневался, — процедила я сквозь зубы.
Тудыратым Жарамдылык молчал и только с любопытством смотрел на этот ужас.
— Что хочешь делай, Марья! — отступая, медленно заговорила я. Но я с детства боюсь высоты. И скорости! И самолетов! Поэтому. Я. Не. Поеду. По. Этой. Дороге. Лучше через болото пойду!
— Василиса, через болото ты месяц будешь до Кутежа брести! И потом, это же совсем безопасно! Смотри: садишься в эту корзинку плетеную, отцепляешь замок — и поехала! С ветерком! У нас дети малые катались и не боялись!
— Это ничего не значит. Просто у вас дети особенные: И потом: как ни крути, а вдвоем с Тудыратымом нам в этой корзинке не поместиться!
— Да ладно тебе! Ты что, такая толстая, что ли?!
— Нет, вовсе не в этом дело, а просто…
— Вы хоть попробуйте, — бесхитростно и честно предложила Марья Моревна. Не влезете — пойдем другим путем…
И надо ж мне было на это купиться!
Разумеется, мы с Тудыратымом в корзинке поместились.
— Вот видите, — улыбнулась Марья Моревна и забросила в корзину мой вещмешок, — А вы говорили — не получится. И одним махом вышибла запирающий корзину березовый клин. Счастливо добраться!- донесся до меня сквозь рев ветра в ушах ее голос.
Человек привыкает ко всему. Женщина тоже привыкает ко всему, только в два раза быстрее. Потому что у нее сильно развиты адаптационные способности. Одна моя знакомая говорила: «Если ты застряла в лифте с насильником и понимаешь, что выхода нет, то расслабься и хотя бы получи удовольствие». Так что, вися, нет, несясь в корзине над землей (высота неизвестна), я честно постаралась хотя бы расслабиться.