— Василиса? — удивилась «загсовладелица» и принялась кормить апельсиновую кошку сухим кормом. — Ты по какому вопросу?
Все?таки я разводилась впервые в жизни. И шла на это, втайне надеясь, что муж (какими?то подкорковыми областями моего мозга еще любимый!) одумается и станет таким, о каком я мечтала. Поэтому глаза у меня были на мокром месте, и лишь осознание того, что ресницы накрашены неводостойкой тушью, не давало мне постыдно расхныкаться.
— Развестись хочу, — проглотив комок и загнав поглубже слезы, — сказала я.
Получилось даже несколько развязно.
— Ты серьезно?
— Вполне.
— А что так? И прожили?то всего пару лет…
— Гуляет…
— Сильно?
— Ага. И постоянно. И при этом утверждает, что это единственно верный способ восприятия окружающей действительности.
— Крутой мужик. Ладно, пиши заявление, вон образец на стенке висит. Если он будет сопротивляться, задействуешь суд.
— Учту…
Я, быстро покончив с формальностями, вручила своей «душеприказчице» коробку конфет, договорилась, что зайду через месяц — поставить в паспорте штамп об освобождении от постылых семейных уз, и заторопилась домой. Для посещения загса на работе мне пришлось специально выпросить отгул, и теперь оставшееся свободное время стоило потратить с толком… Тут я вспомнила про кошку.
— Инна Олеговна, у вас тут кошечка такая замечательная… — вкрадчиво начала я.
— Паршивка?то рыжая?! Ой, надоела она мне — сил нет. Торчит тут постоянно, кормить ее приходится. Хоть бы взял ее кто?нибудь, что ли!
Ура!
— Я возьму, — торопливо сказала я и поискала глазами кошку. Она с неспешной грацией королевы вышла из?за коробки со сломанным принтером и потянулась, — Кис?кис?кис… Пойдем со мной.
Кошка посмотрела на меня с прищуром. Потом подошла и потерлась о полы моего черного плаща, оставляя на нем клочочки рыжеватой шерсти. Ладно, отчищу потом. Кошка — не муж, на нее не обидишься.
— Пойдем отсюда, киса, — шепнула я ей. Живи у меня. А то мне одной теперь тоскливо будет.
Я взяла кошку на руки и таким манером вышла из
загса.
Моя семейная жизнь не имела отягчающих обстоятельств в виде детей, совместно?нажитой недвижимости и прочих подобных неприятностей, из?за которых разводящиеся супруги устраивают друг другу дополнительные приступы мигрени. Квартира целиком принадлежала мне, бывший муж не имел к ней отношения в виде прописки, и потому я не опасалась с его стороны ультимативных заявлений насчет раздела имущества. Теперь нужно было пустить в эту квартиру кошку — может, принесет мне удачу.
Апельсиновая красавица вошла в прихожую, осмотрелась.
— Кухня, ванная, туалет — направо, — докладывала я кошке. Далее по коридору налево — мой рабочий кабинет, он же зал и совмещенная с ним спальня. Живу я, как видишь, небогато. Зато — теперь — спокойно. Ладно, ты пока поброди тут, осмотрись, а я приготовлю чего?нибудь пожевать. Тебе?то хорошо, тебе я консервы «Вискас» по дороге купила…
В ответ на эту речь кошка махнула хвостом?султаном и зашагала по квартире. Гордая, вольная натура. Не то, что я. Я вздохнула и побрела на кухню.
Конечно, хозяйка из меня была никакая. Этим мой бывший супруг любил меня попрекать до чрезвычайности. И все наши семейные скандалы начинались с двух фраз: «Где ты был?! Помада на щеке и коньяком от тебя разит! Ты опять пьян!» — «А трезвому твою стряпню и есть невозможно!» Ну и черт с ним. Пускай теперь за ним ухаживает какая?нибудь дипломантка конкурса кулинаров!
Я хотела было разогреть в микроволновке смерзшийся кусок пиццы, но передумала и отправила пиццу в мусорное ведро. Отравлюсь, не дай бог, то?то бывшему супругу будет радости. Лучше ограничиться творогом с курагой и стаканом обезжиренной сметаны. И вообще есть поменьше: развод — хороший повод для того, чтобы сбросить лишний вес, заняться собственной фигурой и внешностью. Ощутить себя не женой, а женщиной. Что гораздо значительнее, чем просто служить игровой приставкой к мужскому самолюбию.
Кошке еду я выложила в блюдечко, отметив мысленно, что обязательно куплю ей специальные миски, лоток для туалета и какой?нибудь наполнитель.
Надеюсь, кошка будет вести себя прилично. Должна же она понимать, что у меня и без того состояние, близкое к астеническому неврозу.
— Кисонька! — позвала я свою нежданную подругу. Иди, позавтракаем.
Кошка явилась на зов мгновенно, глянула на меня, потом сунула нос в тарелку с консервами и явно поморщилась.
Я поперхнулась сметаной:
— Ну ты и красотка! Какую ж пищу тогда тебе прикажешь подавать?
Кошка вспрыгнула на табурет рядом со мной и с вожделением уставилась на тарелку с творогом.
— Это был мой творог, — вздохнула я и поставила тарелку возле кошки. Ешь. Для. хорошей кошки ничего не жалко.
Кошка не заставила себя долго упрашивать и творог сметелила вмиг. Затем спрыгнула с табуретки (при этом получился звук, словно на пол упада плюшевая подушка с кирпичом внутри) и хладнокровно подъела весь ранее презираемый «Вискас».
— Однако ты дама с характером! — только и сказала я. Впрочем, вполне возможно, что ты джентльмен. Но лезть к тебе под пушистый хвост и выяснять вопрос твоей половой принадлежности — выше моих сил и воспитания. Я буду звать тебя Пуся. Хорошее имя для любого пола.