Возможно, это была кровь из
надкушенной губы.
— Не, Гиреев, не катит твоя мантра, — прошептал Татарский и пошел на
кухню.
Выпив еще водки (для этого пришлось сделать усилие), он вернулся в
комнату и включил телевизор. Раздалась торжественная музыка, синее пятно на
экране расплылось и превратилось в изображение. Передавали какой-то концерт.
«Го-осподи, к тебе воз-звах!» — вращая выпученными глазами, пропел
человек с напудренным лицом, в бабочке и перламутровом жилете под фраком. Во
время пения он странно отгребал ладонью, словно его куда-то сносил невидимый
поток горнего эфира.
Татарский щелкнул пультом, и человек в бабочке угас. «Помолиться, что
ли? — подумал он. — Вдруг поможет…» Ему вспомнился человечек с барельефа,
воздевавший руки к звездному небу.
Выйдя в центр комнаты, он с трудом встал на колени, сложил руки на
груди и поднял взгляд в потолок.
— Господи, к Тебе воззвах, — сказал он тихо. — Я так виноват перед
Тобой. Я плохо и неправильно живу, я знаю. Но я в душе не хочу ничего
мерзкого, честное слово. Я никогда больше не буду есть эту дрянь. Я… Я
просто хочу быть счастливым, а у меня никак не получается. Может, так мне и
надо. Я ведь ничего больше не умею, кроме как писать плохие слоганы. Но
Тебе, Господи, я напишу хороший — честное слово. Они ведь Тебя совершенно
неправильно позиционируют. Они вообще не въезжают. Вот хотя бы этот
последний клип, где собирают деньги на эту церковь. Там стоит такая бабуля с
ящиком, и в него сначала кладут рубль из «запорожца», а потом сто баксов из
«мерседеса». Мысль понятная, но как позиционирование это совершенно не
катит. Ведь тому, кто в «мерседесе», западло после «запорожца». Коню ясно. А
как target group нам нужны именно те, кто в «мерседесах», потому что по
отдаче один в «мерседесе» — это как тысяча в «запорожцах». Надо не так.
Сейчас…
Кое-как встав с коленей, Татарский добрел до стола, взял ручку и
прыгающим паучьим почерком записал:
Плакат (сюжет клипа): длинный белый лимузин на фоне Храма Христа
Спасителя. Его задняя дверца открыта, и из нее бьет свет. Из света
высовывается сандалия, почти касающаяся асфальта, и рука, лежащая на ручке
двери. Лика не видим. Только свет, машина, рука и нога. Слоган:
ХРИСТОС СПАСИТЕЛЬ
СОЛИДНЫЙ ГОСПОДЬ ДЛЯ СОЛИДНЫХ ГОСПОД.
Вариант:
ГОСПОДЬ ДЛЯ СОЛИДНЫХ ГОСПОД.
Бросив ручку, Татарский поднял заплаканные глаза в потолок.
— Господи, Тебе нравится? — тихо спросил он.
ВОВЧИК МАЛОЙ
Божья любовь к человеку проявляется в великом и невыразимом в словах
принципе «все-таки можно». «Все-таки можно» означает огромное количество
вещей — например, то, что сам этот принцип, несмотря на свою абсолютную
невыразимость, все-таки может быть выражен и проявлен.
«Все-таки можно» означает огромное количество
вещей — например, то, что сам этот принцип, несмотря на свою абсолютную
невыразимость, все-таки может быть выражен и проявлен. Мало того, он может
быть выражен бесконечное число раз, и каждый раз совершенно по-новому,
поэтому и существует поэзия. Вот какова Божья любовь. И чем же отвечает ей
человек?
Татарский проснулся в холодном поту, не понимая, за что из окон на его
голову рушится безжалостный белый свет. У него осталось смутное воспоминание
о том, что во сне он кричал и еще, кажется, перед кем-то оправдывался, — в
общем, снился похмельный кошмар. А похмелье было таким глубоким и
фундаментальным, что нечего было и надеяться влить в горло спасительные сто
грамм. Нельзя было и думать об этом, потому что одна мысль об алкоголе
вызывала рвотные спазмы. Но, на его счастье, та иррационально-мистическая
ипостась Божьей любви, которую воспел великий Ерофеев, уже осенила его своим
дрожащим крылом.
Опохмелиться было все-таки можно. Для этого существовал специальный
метод, называемый «паровозиком». Он был отточен поколениями алкоголиков и
передан Татарскому одним человеком из эзотерических кругов Санкт-Петербурга
на утро после чудовищной пьянки. «Метод, в сущности, гурджиевский, —
объяснил человек. — Относится к так называемому «пути хитрого человека». В
нем ты рассматриваешь себя как машину. У этой машины есть рецепторы, нервные
окончания и высший контрольный центр, который ясно объявляет, что любая
попытка принять алкоголь приведет к немедленной рвоте. Что делает хитрый
человек? Он обманывает рецепторы машины. Практическая сторона выглядит так.
Ты набираешь полный рот лимонада. После этого наливаешь в стакан водки и
подносишь его ко рту. Потом глотаешь лимонад, и, пока рецепторы сообщают
высшему контрольному центру, что ты пьешь лимонад, ты быстро проглатываешь
водку. Тело просто не успевает среагировать, потому что ум у него довольно
медлительный. Но здесь есть один нюанс. Если ты перед водкой глотаешь не
лимонад, а кока-колу, то сблюешь с вероятностью пятьдесят процентов. А если
глотаешь пепси-колу, то сблюешь обязательно».
«Вот это бы в концепцию», — мрачно подумал Татарский, выходя на кухню.
В одной из бутылок оставалось немного водки. Он налил ее в стакан и
повернулся к холодильнику. Его испугала мысль, что там нет ничего, кроме
пепси-колы, которую он обычно покупал из верности идеалам поколения, но, к
счастью, на нижней полке стояла банка лимонада «7-Up», принесенная кем-то из
гостей.
— Seven-Up, — прошептал Татарский, облизнув пересохшие губы. — The
Uncola…
Операция удалась. Вернувшись в комнату, он подошел к столу и обнаружил
на нем несколько листов, исписанных кривыми буквами. Оказалось, что
вчерашняя волна религиозного чувства выбросила на бумагу целую подборку
текстов, момента написания которых он не помнил.