— Клио…
Себя вновь не слышно, мальчишка же, вот ведь пропасть, умудрился вывернуться. Опять! А в дальнем конце зала уже открывались большие двери, и десятка три мечников плыло на помощь своим.
— Ку-ку-да-да-да-а-а?!
Догнать паршивца, догнать и вернуть…
— Куда, осёл?!
Крик вновь становится криком, а бой — боем. Мечеглаз уворачивается, парирует удары, выкраивая доли мгновения, чтобы наносить свои. Крайний из нападающих чуть медлит, этого хватает. Звякает выпавший клинок, громыхает о каменные плиты закованное в броню человеческое тело, а титан уже отшагнул, занося меч…
— И-и-и-э-э-эх!!!
Коняга! Прямо с алтаря прыгает вперед, вращая над головой копье. Проносится мимо, встает плечом к плечу с титаном…
Несколько глухих ударов, чей-то отчетливый вопль, приближающиеся стражники… И они с Клионтом между двух огней.
* * *
— Слушай, а они ничего!
— Ничего! — согласился Асон. Теперь ему было полегче — кентавр прикрыл «звездного» слева. После первых неудачников желающих лезть под копыта не находилось.
— А доспехи их все равно тьфу! — не унимался Сонэрг. — Вырядились… Наши поганцы попроще были, да посмелей! До упора перли. Помнишь?
Асон помнил. Кентавр с ходу подметил главное: храмовые иклуты дрались лучше Идакловых и были сильней, но они берегли себя, а значит, боялись. «Звездный» положил ладонь на холку Сонэрга. Новая передышка ему не нравилась, совсем не нравилась… Нужно было что-то решать, пока иклуты не пришли в себя окончательно. Прорываться верхом? Прорваться-то они прорвутся, только что там, за пестрыми, как змеиная шкура, дверьми? И краснобородый… Другой раз до него будет не добраться.
— Сонэрг!
— Ась?.. Берегись!
Кентавр успел отпихнуть «звездного» и отпрянуть. Они позабыли про охрану краснобородого, верней, не подумали, что здешним людям на своих плевать. Небольшая, но тяжелая ваза рухнула с галереи и с грохотом врезалась в пол у ног двинувшихся было вперед копейщиков. Серым снегом закружил взявшийся ниоткуда пепел, стало трудно дышать…
— Назад!
Кентавр едва не пришиб оказавшихся за спиной иклутов — давешнего мальчишку и второго, с краденым копьем. Вторая ваза рухнула на одну из алтарных плит и разлетелась вдребезги. Асон успел вскинуть щит, закрывая не столько себя, сколько не столь расторопных соседей… Тут оно и накатило малиновой звездной вспышкой. Понимание, что, почему и зачем. И это же понимание отразилось в глазах бородатого Тимезия — его, оказывается, звали Тимезий!
* * *
Это они, которые должны быть счастливы! Это они, за счастье которых ничего не было жаль. Это они!.. Потомки… Те, за кого он убивал. Те, за кого он умер. И не те! Подросли за прошедшие века, как же они подросли… и как же… измельчали.
Капает вода, кружится пепел… Меж рыдающим в голос Клионтом и… людьми стоит титан. Тот самый, не ошибешься! Тимезий вспомнил и этот взгляд, и этот клинок! Полыхнул недобрый каменный глаз. Зло осклабился кентавр, ударил кованым копытом, высек искры. Кентавра Тимезий тоже видел…
— Это!.. — кричит Клионт. — Тимезий, это…
Время Всемогущее, парнишка тоже вспомнил все ! Вспомнил и понял, что они… что все было зря… зря для людей так же, как для титанов.
Тот самый, не ошибешься! Тимезий вспомнил и этот взгляд, и этот клинок! Полыхнул недобрый каменный глаз. Зло осклабился кентавр, ударил кованым копытом, высек искры. Кентавра Тимезий тоже видел…
— Это!.. — кричит Клионт. — Тимезий, это…
Время Всемогущее, парнишка тоже вспомнил все ! Вспомнил и понял, что они… что все было зря… зря для людей так же, как для титанов. Что не осталось… ничего!
— Мы больше не враги, копейщик. Нет, больше не враги.
Тимезий не знал языка белобрысых, не желал знать, чем и гордился. Не разбирал он и языка новых людей, но как-то понимал и их, и мечеглаза с кентавром. Только, когда перехватывает горло, не ответишь.
— Хватит! — рычит гнедой. — Пусть я еще разок сдохну, но этих здесь не будет!
— Да, — повторяет раздельно титан. — Этих. Здесь. Не будет.
Клионт больше не плачет. Задирает подбородок возле белобрысого. И когда только успел?! Трое готовы, а ты? Неужели трусишь? Но это еще не конец, копейщик! Поудобней перехватить древко, встать рядом. Сколько лет ушло в песок, а они сошлись вновь, чтобы напоследок стать единым целым! Вот так. Спина к спине против оскорбивших и Время, и Небо! Против ублюдка с красной бородой, против золотых истуканов, чужих имен и чужих потомков… Не за них все было и не для них. Не для вас, предатели! Вчетвером они тут… Они тут…
— Меня зовут Асон, — говорит белобрысый. — Он — Сонэрг. Становись справа.
Тимезий кивает. Асону видней: он лучший боец. Это будет еще один последний бой, только и всего.
III
Так, и что же это?! Здоровенный, стоящий с десяток Скадарий храм, а на полу — покойники, кровь, осколки… Рослые вояки, судя по раззолоченным нагрудникам — охрана разряженных недоносков, сомкнув щиты и выставив копья, отжимают к широкому постаменту конягу, светловолосого верзилу и двоих в чем-то вроде кожаных скератских доспехов. Валяется оружие, вопят и мечутся сами недоноски. Сквозняки кружат пепел, но паленым не пахнет…
Как его занесло на боковую галерею непонятного храма, Приск не думал — коменданта полностью поглотила разворачивающаяся внизу схватка. Не оценить чужой выучки и умения биться в строю ветеран не мог, но и коняга с гигантом выглядели отменно: меч и тяжелое копье двигались так согласованно — иззавидуешься!
Коняга с удивительным искусством заплел и отбросил в сторону сразу три нацеленных на него копья, а в образовавшуюся брешь грохнул передними копытами. Успевшего подставить щит счастливчика снесло под ноги напиравших сзади, а вот получивший удар в грудь…
— Не жилец, — пробормотал так и не разобравший что к чему Приск, глядя, как «золоченые» смыкают строй над упавшим, прикрывая товарища щитами. Слаженную ответную атаку сразу с двух сторон кентавр отбил, но бок ему, похоже, зацепили. Гигант закрутил своим мечом что-то невообразимое, снес копейный наконечник, разрубил роскошный — кому она нужна, эта роскошь — наплечник.
Да, бойцы внизу собрались отличные, но сама драка коменданту нравилась все меньше. Расфуфыренные столичные цацы одурели и только квохтали, а безобразие следовало прекратить. Приск так и скомандовал:
— Пр-р-рекратить!
Окрик вышел так себе, не сравнить с обычным. Внизу не услышали.
— Вы у меня остановитесь, — пробурчал ветеран, выискивая что-нибудь похожее на гонг. — Умники…
— Приказ коменданта! — со смешком откликнулся знакомый голос. Как же, найдешь тут своих! У балюстрады торчал лысый сенатор лет на десять постарше самого Приска.