Постников поднял трубку:
— Свиридов! Где у нас там лейтенант вновь прибывший? У кадровика? Пускай ноги в руки и ко мне двигает.
Не прошло и пяти минут, как в сенях послышались быстрые шаги, дверь открылась, и в комнату, скрипя новым снаряжением, вошел молодой лейтенант. «Как с картинки», — подумал Круглов, окинув парня беглым взглядом. В это время «картинка» вытянулся по стойке «смирно», бросил руку к козырьку и отрапортовал:
— Товарищ генерал-майор, лейтенант Андреев по вашему приказанию прибыл.
— Вольно, лейтенант, — ответил Постников, подходя ближе, — знакомьтесь, ваш новый начальник, командир артиллерийского полка майор Круглов Евгений Максимович, поступаете в его полное распоряжение.
— Здравия желаю, товарищ майор! — козырнув, бойко отчеканил новичок.
— Здравия желаю, — поздоровался комполка и чуть дольше задержал руку у козырька в ответном уставном приветствии.
— Что ж, товарищи, — Федор Иванович направился к двери, — считаю на этом наше маленькое совещание законченным, если у вас ко мне больше ничего нет, то можете быть свободны.
2
Штаб артполка расположился в только что освобожденной деревеньке Громовое, что стояла километрах в трех от Озерного. За годы войны она уцелела только чудом. Три соседних деревни сгорели дотла. И в сорок первом, и теперь смертоносный молот бога войны по какой-то счастливой случайности обошел этот островок человеческого жилья среди лесов, болот и гранита Карелии.
— Значит, Андреев Александр Петрович. — Круглов оторвался от документов и взглянул на свежеиспеченного разведчика. Только алый мазок полоски за ранение на груди у парня говорил майору, что перед ним уже не пацан. А в остальном — мальчишка мальчишкой. Всю дорогу из дивизии в полк Круглов, сидя впереди, молчал и лишь частенько поглядывал в зеркало на сидевшего сзади лейтенанта, который решил, что все положенные расспросы будут по приезде, и оказался совершенно прав.
— Скажи, Александр Петрович, а Андреев Петр Сергеевич кем тебе приходится? — Майор посмотрел парню прямо в глаза и по-доброму улыбнулся.
— Это мой отец, — твердо ответил офицер, но что-то в его тоне Круглову не понравилось.
— Сашка? Сашка! — Круглов выскочил из-за стола. К черту субординацию, когда к тебе прибыл служить сын твоего лучшего армейского друга. — У меня еще там, у генерала, сердце екнуло. Ехали пока, все гадал, ты — не ты. — Майор стиснул Александра в объятьях, но радовался недолго.
Улыбка сошла с лица Круглова, когда он разжал объятья и поймал немигающий взгляд парня. Евгений Максимович понял все.
— Когда?
— В августе, дядя Женя, — совсем по-детски, по-домашнему, дрогнувшим голосом ответил Александр и уточнил: — Под Курском.
— Эх, Сашка, Сашка… — только и нашелся, что ответить Круглов. Он понимал, что нужно что-то сказать, но слова не шли, для него весть о смерти друга стала неожиданностью. Майор крепко, по-отцовски, стиснул парня и в самое ухо, почти как заговор, прошептал: — Держись, лейтенант!
— Есть держаться! — твердо ответил Андреев, освободившись от объятий, но подбородок дрожал, а глаза все еще блестели.
— Вот это правильно, разведчик, — уже совсем по-деловому ответил Круглов. — На обустройство тебе всего ничего. Понимаю, что с дороги, но отдыхать некогда. Наступление ждать не будет. Принимай взвод. Ребята толковые.
Ты тоже, я слышал, командир боевой, так что, думаю, быстро притретесь. Становись на довольствие, знакомься с обстановкой, а к семнадцати часам вместе с радистом ко мне.
— Есть. — Андреев козырнул. — Разрешите идти?
— Иди… нет, подожди, — последнее слово Круглов добавил совсем не командирским тоном. Майор тяжело опустился на стул, достал три стопки, сделанные из колпачков от мин, плеснул из фляжки спирта, взял одну в руки, другую взял Александр, третья осталась стоять нетронутой.
— Помянем отца твоего, артиллериста, майора Андреева Петра Сергеича. — Круглов говорил с каким-то нажимом, и Сашка понял, что тот изо всех сил пытается не заплакать. — Пусть земля ему будет пухом.
Майор замолчал, молчал и лейтенант. Оба смотрели в стопки, будто пытались что-то разглядеть на дне. Каждый думал о своем. Круглов вспоминал своего друга. Как прощались на вокзале весной тридцать восьмого, когда он уезжал на Север. Тогда никто не думал, что прощаются навсегда.
Они всерьез обсуждали планы на будущее лето. А рядом стоял Сашка и улыбался… они все тогда улыбались.
Александр мельком взглянул на командира, перед глазами встала картинка: жаркий летний день в городе, где стоял полк отца… и Круглова. Залитый солнцем плац… нагретые лафеты орудий, на которых так здорово было кататься, когда их выкатывали на чистку! Как давно это было!
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто замерзал на снегу…
Сашка вздрогнул, посмотрел на майора, который запел тихим дрожащим голосом, и подхватил:
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу.
Выпьем за тех, кто зимою холодною,
В мерзлых лежал блиндажах.
Бился на Ладоге, дрался на Волхове,
Не отступал ни на шаг.
Круглов резко и размашисто рубанул рукой воздух, обрывая песню. Соленая радуга угрожающе нависла на глазах.
— За тебя, Сергеич, — хрипло и тихо прошептал над стопкой майор и опрокинул в себя жгучую влагу.
3
В семнадцать часов, как было приказано, Андреев вместе с радистом постучались к Круглову.
— Лейтенант Андреев по вашему приказанию прибыл.
— Старший сержант Петрин по вашему приказанию прибыл.
— Это хорошо, что прибыли, — сбивая официальный тон, отозвался комполка, приглашая разведчиков к столу, пожал по очереди руки и поставил на стол еще две кружки. — Чай как раз поспел. Сухарями тоже угощайтесь.
Петрин, служивший в полку уже не первый год, знал этот обычай пить чай с командиром перед боевым выходом и вел себя как ни в чем не бывало, а вот Андрееву было неуютно в непривычной для него ситуации. В училище все было строго параллельно и перпендикулярно, а субординация воспринималась как нечто священное и незыблемое. Так было и со штрафниками, а тут вдруг целый командир полка вот так запросто гоняет чаи с подчиненными. Здесь все оказалось иначе, и Александру это еще предстояло понять. А пока он со своим новым сослуживцем, радистом разведвзвода Петриным, пил чай в штабной избе и слушал командира полка, которого теперь даже в мыслях не позволял себе назвать «дядей Женей».
— Дело вам предстоит особо сложное и важное. — Круглов развернул карту и вернулся к чаю. — Необходимо перейти линию фронта и к пяти часам утра выйти на Грозовой Зубец — господствующую высоту в системе обороны Озерного. Задача: на высоте развернуть наблюдательный пункт и по радио корректировать огонь дивизионов во время артподготовки и в ходе операции по захвату опорного пункта.