— Я н-не чудо, я Найка, — пробормотала послушница, все еще вздрагивая от страха, но чувствуя, что любопытство уже побеждает. — А в…
— Найрина! — Да, мать Илена и впрямь рассердилась. Найка втянула голову в плечи. Ой, попадет ей, ой попадет… — Найрина, что ты тут делаешь?! Как ты попала в Зал? Как ты осмелилась…
— Я… я просто… я только хотела узнать… Только на минуточку, я же не думала, что Колокол зазвонит, я нечаянно, правда!
— Я тебе…
Но тут за Найку вступился тот самый человек, что ее нашел:
— Ладно вам, матушка, уж не ругайте ее так. Вон, видите, она и так уже раскаивается. Правда же? — Он подмигнул Найке. — Ничего плохого ведь не случилось.
Мать Илена собралась сказать что-то еще, но взглянула на говорящего и лишь покачала головой. Бросив Найке: «Никуда не отходи от костра», она поспешила в толпу.
Высокий человек рассмеялся, потрепал девочку по волосам:
— Не бойся, малышка.
— Я и не боюсь, — буркнула та и не выдержала, расплылась в ответной улыбке. — Я уже не малышка.
— Сколько же тебе лет… Найка?
— Двенадцать уже.
— Уже-е, — протянул человек. — Моей младшей вот тоже…
Лицо его дрогнуло, и он резко замолчал. Потом улыбнулся снова — но Найке показалось, что ему совсем не весело.
— А вас как зовут? — полюбопытствовала она.
— Меня-то? Дедоник.
— Как? — ахнула Найка. — Так вы, значит… этот… ангел?
— Что, не похож? Да нет, малышка, не ангел я. Просто солдат. Да и то…
Но тут стоящий у костра человек поднес к губам что-то вроде рога, и над толпой взлетела мелодия сигнала.
— Ну вот, мне пора, скоро бой. Не отходи никуда от костра, слышишь, Найка?
Мужчина коснулся широкой ладонью ее щеки, резко повернулся и поспешил туда, где строились в шеренги остальные воины. Найка проводила его взглядом. Сестры отходили от строя посерьезневших мужчин, махали руками, желали удачи. Одна даже обняла стоявшего впереди паренька, ткнулась губами в щеку и, отскочив, спряталась за спиной подруги. Выглядело это как… ну, Найка никогда не видела, как провожают на войну, но вот так оно и должно было быть в ее представлении. Но ведь если Колокол звонил… и если сестры читали Список… значит, все эти воины — те самые ангелы? И идут сражаться с Проклятым? Картина перед глазами была такой… такой простой, человеческой, что никак не вязалась с ангельскими силами и священной битвой.
Вновь протрубил рог, и построившийся отряд зашагал прочь от костра, быстро скрывшись в серой мгле. Сразу стало как-то неуютно. Найка поспешила поближе к огню, покосилась было на мать Илену, но та лишь махнула рукой:
— Не бойся, не буду я тебя ругать. Раз уж оказалась тут — садись к огню поближе, ждать будем.
— Чего ждать, матушка?
— Конца боя, Найрина. Ждать возвращения воинов.
Остальные сестры тоже рассаживались вокруг костра, кто-то шептался с подругами, кто-то молча смотрел в огонь. Найка устроилась на большом камне, но любопытство снова взялось за свое, заставляя ее ерзать и вертеть головой. Мать Илена, глядя на девочку, вздохнула с улыбкой:
— Ну, давай уже, задавай свои вопросы.
Лучше я сразу на все отвечу, чем ты снова влезешь куда-нибудь без спросу.
От неожиданности Найка даже растерялась — слишком уж много вопросов у нее было, и не сообразишь, с чего начать, а потому ляпнула, не думая:
— Матушка, а почему они совсем на ангелов не похожи?
Сестры вокруг захихикали, но мать Илена ответила очень серьезно:
— Да потому, что они люди, девочка. Обычные люди, — и, видя Найкино изумление, продолжила: — Давай-ка я расскажу тебе все по порядку, так проще будет. Слушай, девочка… Давным-давно, много веков назад, был в одной стране король, который захотел завоевать весь мир.
— Проклятый? — не удержалась Найка.
— Да, сейчас мы зовем его так, но раньше у него было имя. И была армия, огромная армия, которой не могло противостоять ни одно королевство.
— Но ведь… он же был демоном, да?
— Нет, девочка. Не бывает никаких демонов. Как и ангелов, впрочем. Есть только люди и их поступки. Страшные поступки, и прекрасные, и героические… и это все — только люди.
Тот король очень хотел владеть всем миром. Он был жестоким и бесчестным, и люди во всех землях проклинали его. Потому и зовем мы его Проклятым, а имя его предано забвению. Но тогда… тогда он чуть не добился своего. Его солдаты шли вперед, разрушая все вокруг. И вот на их пути встала последняя преграда — объединенные остатки армий всех королевств. Там были не только воины. Крестьяне, торговцы, мастеровые — все взялись за оружие, чтобы защитить свои семьи от проклятого короля. Много было битв, много сражений, но в конце концов король был побежден, а армии его — рассеяны и уничтожены.
Тяжкой ценой далась та победа, много появилось могил на нашей земле. Вот тогда-то и возникли первые Храмы Они ведь изначально были поминальными, их строили возле полей сражений, там, где хоронили погибших, строили чтобы поминать в них ушедших воинов, и имена их выбивали на стенах Храмов.
— Имена?.. Списки! — Найка чуть не подпрыгнула. — Значит, эти Списки…
— Да, девочка. Те Списки, что вы учите наизусть, — это имена воинов, павших в сражении возле нашего Храма. Раньше это знали все люди, но ведь и камень крошится, и книги истлевают, а человеческая память еще более хрупка. То, что было памятью, постепенно превратилось в легенду… в сказку… И злой король в ней стал демоном, а простые воины, защитившие свою землю, превратились в могучих ангелов. Только в Храмах хранят еще настоящую память.
— Но почему?
— Слышала ли ты когда-нибудь такую пословицу — человек живет, пока его помнят?
— Д-да. — Найка насупилась. — Дед Наддим… он сказал мне это, когда… когда мама умерла. Он сказал, что, пока я ее помню, мама всегда будет со мной.
— Мудрый человек твой дед. Но вряд ли даже он знает, что это не просто пословица, а часть древнего знания. И умершие, которых помнят в мире живых, действительно не исчезают, не уходят в небытие, а остаются существовать как бы между нашим миром и ничем. И их можно призвать, совершив обряд, назвав их имена.
— Как вы сейчас?
— Да, как мы. Мы призвали ушедших, чтобы они помогли нам, чтобы защитили мир.
— От кого?
— Понимаешь, Найрина… Человеческая память — действительно странная вещь. Люди забывают предательство и боль, но помнят могущество, славу и власть. Такие люди восхищаются Проклятым, поклоняются ему. Такие люди сохранили его имя, чтобы оно не исчезло.