А рядом с ним пристроился Хьюго, довольно невежливо целясь в группу Наблюдателей из револьвера.
Четко выделяя слова, ирландец сообщил гражданам Объединенной Земли:
— Сегодня праздник. День святого Патрика. И если вы не будете вести себя прилично и спокойно, я сам спокойно вас пристрелю. Потом вызову полицию из-за границы. А затем не менее спокойно сяду выпивать с моими друзьями. Прошлый раз ваш коллега в инвалидной коляске искалечил биопарализатором моего друга Франсуа — тогда меня не было рядом. Сейчас у вас такого шанса не будет.
— И не боишься, вшивый ирландец… — начал один из Наблюдателей.
— Нет, — коротко бросил Патрик и прицелился уже в него. — А если ты немедленно не уберешь руки от кобуры. Наблюдатель, то мне вообще больше не придется о тебе беспокоиться.
Повисла довольно-таки напряженная тишина. Извечная дилемма — гордость против дула, нацеленного точно в голову.
Как обычно, победило дуло. И жена Патрика, крикнувшая с лестницы, что разобьет голову сковородкой любому, кто откроет пальбу в «Эринне». Мэри уважали все, даже Наблюдатели. Когда-то один из них попытался ухватить ее за пышную и привлекательную переднюю часть — после этого он проходил в гипсе месяц и больше не предпринимал попыток таким образом выразить восхищение бюстом хозяйки паба. Наверное, это был единственный случай, когда самоуверенная наглость Джо или Джозефа или Джоя была пресечена раз и навсегда. Обычно они становились такими же, как и раньше, уже на следующий день. И всегда старались отыграться, что при таком численном превосходстве было достаточно легко сделать. Только у итальянцев семья насчитывала пятерых — да и то из них одна девушка-подросток и паренек девяти лет. Потому с Наблюдателями старались не связываться — себе дороже. Полиция Объединенной Земли старалась не вмешиваться в дела националистов и Наблюдателей, надеясь, что проблема решится сама собой.
Космополиты, громко переговариваясь, толпой потопали к стойке. И только самый молодой не удержался и решил оставить последнее слово за собой:
— Эй, русский, я тут в командировку вылетал недавно.
— И? — безразлично поинтересовался Дмитрий.
— Твоя бывшая просто бешеная — я к ней в гости по знакомству заглянул. Отличная бабенка, вот только нормальную женскую позу не любит. Пока ставил ее, как надо, чуть руку помял. Не знаешь, поджила уже? А сиськи у нее…
Больше он ничего не успел сказать. Прямо на его голове вдруг раскрылся стеклянный цветок — и во все стороны полетели осколки-лепестки, окрашенные по краям капельками крови. Дмитрий недоуменно посмотрел на руку, сжимающую горлышко бутылки с «горилкой», и с каким-то странным удовлетворением понял, что рука все-таки его и попал он так, как надо. Вон как медленно оплывает Джо. Или Джозеф?
Следом оглушительно бахнул обрез Патрика — и почти одновременно над ухом русского пронзительно свистнула очередь гаусс-пистолета. На месте Наблюдателей клубилось противно пахнущее облако, из которого доносились разнообразные ругательства и захлебывающийся кашель.
Рядом появился Патрик.
— Не дыши — это газ, — первым делом посоветовал ирландец и насильно потащил русского к дверям паба. Заодно он пытался сунуть Дмитрию что-то в руки — но они пока что не особо слушались, адреналин завел сердце на такие бешеные обороты, что все тело сотрясала мелкая дрожь.
— Я профессор истории, а не боевик какой-нибудь, — успел прохрипеть Дмитрий, прежде чем Патрик насильно запихнул ему в руки обрез и пачку патронов.
— Беги, дурак, пока они не отошли от газа.
Газовые патроны больше чем на пять минут их не задержат. В коробке боевые. Ну же! Беги!
Вслед Патрику и Дмитрию раздался возмущенный крик жены ирландца:
— Что же вы наделали, идиоты? Что о нас люди подумают?
Патрик, прежде чем вытолкнуть русского на улицу, рявкнул через плечо:
— Подумают, что здесь еще есть настоящие мужики, женщина!
Когда Дмитрий выбежал из паба, Патрик задумчиво уставился вверх, как будто ему пришла в голову очень интересная мысль. Если бы Дмитрий увидел выражение лица ирландца, он бы с уверенностью сказал, что Патрика посетила крайне оригинальная и, самое главное, прибыльная идея. Хозяин паба не был расчетливым, он всего лишь, как и все ирландцы, не любил упускать прибыль, если она сама топала прямиком ему в руки.
Проходя мимо космополитов, яростно размахивающих гаусс-пистолетами, он даже не остановился. Да и Наблюдатели не особо о нем вспоминали — все их мысли были сосредоточены на русском, который мастерски вырубил их младшего коллегу. Последний с глуповатым видом торчал посреди паба, завороженно рассматривая свою ладонь, на которую потихоньку капала кровь, стекающая с его рассеченного скальпа.
Патрик подошел к жене, которая жарко спорила по телефону с сотрудником телекомпании и требовала, чтобы трансляция продолжалась. Ирландец терпеливо дождался, когда жена построит по стойке «смирно» съемочную группу, и спросил:
— Все нормально, трансляция продолжится?
— Да, — мрачно ответила Мэри. — Я их убедила, что так даже интереснее будет и выгоднее для их ток-шоу. Патрик, ты бестолочь. Ты…
— Я знаю, милая. Они хоть все это засняли?
— Полностью. Что теперь они все подумают? Что мы и вправду дикари? Ты же обещал, что это будет тихий и спокойный ирландский праздник.
— Обещал, — виновато ответил Патрик. — Милая, но где ты видела тихий ирландский праздник?
— Ты же говорил, что никаких драк, никаких пьяных разборок не будет, что трансляция из нашего паба лучше всего покажет, как могут вместе уживаться разные национальности.
— Ну, говорил. Мэри, подожди… Мне нужно, чтобы они продолжили снимать…
— Уймись, ирландский бродяга. Благодари Господа, что тебе досталась такая жена, как я, которая думает головой, а не кулаками. Телевизионщики уже отправили два зонда за русским и два за Наблюдателями. Прямой эфир не прекращался ни на минуту…
Патрик бросился к своей благоверной и крепко прижал ее к себе:
— Чудо ты мое, дай я тебя поцелую.
— Фу, от тебя же перегаром несет. Опять нализался, пьянчуга ирландская? Говорила мне мама бросить тебя к чертям…
Патрик вдруг замер и резко обернулся.
— Мэри, куда половина космополитов делась?
— Пока ты со мной спорил, они дружно выломились в дверь. Теперь чинить ее придется.
На улице глухо и резко грянул выстрел, следом еще один.
— Дробовик, — пробормотал Патрик. — Клянусь английской королевой, этому русскому не удастся повеселиться без меня. Мэри, звони в полицию! Русского надо спасать.
— Патрик! — грозно крикнула ему вслед Мэри, но ирландец уже мчался вверх по лестнице.
В это время Хьюго Китт держал под прицелом инвалида и девушку-космополита. Они немного замешкались, пока прочие Наблюдатели выламывались за дверь, — Хью решил воспользоваться ситуацией и хоть как-то помочь русскому.