Тропинка оборвалась неожиданно, закончившись ровной круглой площадкой. С трех сторон от нее я увидела три тусклых световых пятна, неподвижно висящих в воздухе и издающих негромкое гудение. Я уже привыкла, что Портал оружия свободно открывается по малейшему моему желанию, активизируясь посредством перстня «Пожиратель пространства». Уж не знаю, с помощью какого артефакта управлял своим порталом Астор, но здесь все три энергетических тоннеля наконец-то встретились, совпав в пространстве и времени. Второго подобного места не существовало нигде в нашем мире. Это и был Перекресток миров. И подозреваю, при наличии определенного опыта он позволял не только перемещаться в любую точку Антеи и Ундоры, но также и выходить за пределы нашей планеты, а возможно — даже галактики. Постигнув всю масштабность представшего передо мной зрелища, я восхищенно вздохнула. Подумать только, а ведь еще пару лет назад доступный мне мир ограничивался всего лишь замшелыми стенами замка Брен. «Ищущий — да обрящет!» — так говорилось в одной странной книге. Ищи свой путь в жизни — и ты его найдешь!
Перекресток не пустовал. На соединяющей порталы площадке возвышалась небольшая, скромная часовенка, вытесанная из цельной глыбы черного чарнокита [54] . Нарочито-невзрачная непритязательность архитектурных решений этого стандартного здания с завидной лихвой компенсировалась вызывающей роскошью редчайшей горной породы. Камень отливал всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками радуги, исходящими из серебристо светящихся кристаллов, словно бы наложенных на темную основу. Свет, вкрапленный во тьму. Тьма, служившая декоративным фоном и поддержкой свету. Ничего прекраснее я в жизни не видывала. Вычурные усыпальницы моих венценосных предков не шли ни в какое сравнение с этим примитивно вытесанным зданием, напрочь лишенным отделки и орнамента.
Красота камня затмевала уродство внешних очертаний. Возможно, именно этим демиурги пытались намекнуть на что-то важное, пока ускользающее от моего восприятия… Душевно и зрительно утомившись от тяжкого груза свалившихся на меня впечатлений, я ухватилась за простое медное кольцо, укрепленное на дубовой, потемневшей от времени створке, открыла дверь часовни и вошла внутрь…
Лучи света перекрещивались и снова разбегались на двухцветных мраморных квадратиках, выстилающих пол часовни. Проникая сквозь цветные витражи, внешний свет причудливо окрашивался в сиреневые и красные тона, гармонично дополняя черный и белый мрамор. Достигнутый оптический эффект придавал погруженному в полумрак помещению гнетущий налет инфернальности, навевая мысли о бренности попавшего в часовню существа и его незначительности перед властью великого фатума. Я мгновенно ощутила себя крохотной песчинкой, случайно угодившей в вечный жернов бытия. Сила демиургов угнетала и подавляла, заставляя упасть на колени и униженно вымаливать хотя бы каплю снисхождения, мельчайшую частицу их милости…
Я возмущенно тряхнула головой, отгоняя навязчивое наваждение.
— Дешевый трюк, — громко выкрикнула я, осмелившись посмеяться над могильной тишиной, царящей под сводами часовни. — Вам меня не сломить и не запугать…
Кса-Бун с грохотом уронил топор, моим протестующим криком насильно выведенный из овладевшего им оцепенения. Мы дерзнули бросить вызов самим великим творцам, нагло нарушив их многолетнее отшельничество.
— А ты смела, девочка! — Рокочущий голос шел из пустоты, колокольным набатом отражаясь от черных стен и заставляя быстрее забиться мое готовое к любым неожиданностям сердце. Ведь Хранитель предупреждал меня о негаданных встречах, поджидающих храбреца, отважившегося достичь Перекрестка. — Я ждала, хватит ли у тебя решимости посетить мою скромную обитель… — Голос стал мягче, наполнившись дружелюбием и симпатией. — Хватило! Ты воистину нечто необычное, еще не виданное в этом мире и достойное звания моего лучшего творения. И поэтому я говорю — добро пожаловать!
Сумрак растаял, уступая место теплому золотистому свету. И тогда я увидела статую, искусно выточенную из полупрозрачного белого халцедона [55] . То была высокая женщина, отличающаяся превосходно развитой мускулатурой и плотным телосложением. Крупная, правильной формы голова, увенчанная гривой длинных волос, плавно переходила в красивую шею и гордо развернутые плечи. Острые сосцы полных грудей придавали ей некоторую эротичность, а тяжелый, почти мужской подбородок говорил о властности и авторитарности. Шесть рук вскинулись в величественном жесте, но пять из них оказались пусты, и лишь последняя бережно хранила то, чего не уберегли прочие, — одну из Алатор. Торс женщины оканчивался толстым змеиным хвостом. Неживые глаза смотрели слепо, на лице запечатлелась высокомерная гримаса. На груди статуи зияло ничем не заполненное круглое отверстие.
Я почтительно преклонила колено, а затем, сняв со своей шеи медальон, несущий изображение перекрещенного меча и молнии, вложила его в отверстие. Ключ подошел идеально. Оружейница глубоко вздохнула, ее кожа затрепетала, порозовела, выпуклые глаза моргнули и обрели осмысленное выражение. Она упруго привстала на хвосте и скользнула на пол, покидая надоевший пьедестал. Статуя ожила…