— Кого? — изумленно охнула я, придя к скоропалительному выводу: напряжение боя весьма неблагоприятно отразилось на умственных способностях моего напарника. — Ведь тут никого нет!
— Дура! — эмоционально припечатал сильф, презрительно сплевывая тягучую красную слюну. — Все бабы одинаковы! Да хоть кого зови, любого — кто услышит… В Долине полно призраков, а у тебя есть опыт общения с душами мертвых…
— Точно! — дошло до меня. — Ты прав! — Я отступила на шаг, набрала в грудь побольше воздуха и закричала так громко, как только смогла: — Гиэс, Гийона, души мертвых — где вы? Услышьте мой призыв, помогите нам!
Мой голос эхом раскатился по полуразрушенному Храму, будя странный отзвук, похожий на ропот вынужденно просыпающегося от долгого сна великана. Стены завибрировали и покрылись сеткой крупных трещин. Пол вздыбился. Охотники в ужасе отпрянули от алтаря, недоуменно сбившись в кучку и настороженно поводя клинками. Они явно почувствовали приближение кого-то опасного, не сулящего им ничего хорошего.
Ошеломленно вытаращив глаза, я следила за происходящим. Одна из стен Храма вдруг стала прозрачной, полностью растворившись в полумраке ночи, а на ее месте возникли сотканные из звездной пыли ступени, уходящие вверх, в необъятную даль пустоты. И вот по этим-то ступеням к нам и начала спускаться группа призрачных воинов, облаченных в чеканные доспехи. Они все были здесь: погибший на берегу Диких земель Маллер де Вакс, подмигнувший мне донельзя лукаво; мои храбрые товарищи по оружию, павшие в битве с полчищами Ринецеи; король Шеарран, увенчанный регалиями высшей власти; могучие кентавры; переливающиеся водопадом огненных искр Туман и Радуга и еще многие другие, незнакомые мне лично… И каждый из них коротко салютовал мне своим оружием, тут же вступая в схватку.
— Ничего себе, — тихонько присвистнул Генрих, потрясенный ничуть не меньше меня, — ты, видимо, дотянулась до самого Звездного моста. С такими друзьями мы уж точно не пропадем! — Он торжествующе расхохотался и с многократно возросшим энтузиазмом вклинился в толпу дерущихся, не желая уступать кому-то из вновь прибывших титул победителя.
Призрачные воины сражались отважно, но, увы, их туманные тела не обладали прочностью или долговечностью реальной плоти, бесследно тая от первого же прикосновения клинков Неживых тварей. И вот уже второй Охотник сумел добраться до алтаря, уничтожив следующий Плащ и приведя меня в отчаяние. Наши и без того ничтожные шансы проникнуть на корабль таяли буквально на глазах, и тогда я решила рискнуть собой, но любой ценой спасти последний уцелевший артефакт.
Души мертвых давно уже ушли обратно на Радужный уровень, унеся с собой жизни трех бойцов демиургов. Мы с Генрихом опять остались одни, защищая алтарь от последнего Охотника — самого ловкого и хитрого. Неустойчиво покачивающийся от потери крови барон едва держался на ногах, слабея с каждой минутой. И мне не оставалось ничего иного, как осмелиться на отчаянный поступок. Многозначительным взглядом приказав де Грею незаметно зайти за спину железного чудовища, я увлекла тварь к самому кубу, позволив протянуть суставчатую длань к вожделенному артефакту.
Многозначительным взглядом приказав де Грею незаметно зайти за спину железного чудовища, я увлекла тварь к самому кубу, позволив протянуть суставчатую длань к вожделенному артефакту. А затем я стремительно бросилась под клинок врага, прикрывая Плащ собой и чувствуя, как меч Охотника входит в мой живот, теряя мощь удара и наглухо увязая в мышечной ткани. Я еще успела заметить гневно сверкнувшие глаза монстра, запоздало разгадавшего нашу задумку, и острие Гиарды, с лязгом врубающееся в шею поверженного противника… Но вслед за тем мои глаза закрылись, и я погрузилась в непроглядную тьму, разделяющую сознание на бытие и небытие…
— Ульрика! — Настойчивые шлепки по щекам вывели меня из обморока, заставив поморщиться от возмущения. — Хватит притворяться мертвой! На тебе же все раны заживают практически мгновенно. Быстрее, чем на собаке…
Я нехотя разлепила мокрые ресницы. Я лежала на полу, а к моему лицу склонился обеспокоенный Генрих, чья неуверенная улыбка казалась особенно белозубой на фоне грязного и измотанно-бледного лица.
— Ну вот, — с облегчением усмехнулся он, мастерски затягивая у меня на ребрах кусок полотна, оторванный от его собственной рубашки, — так-то лучше. Стальной гад пырнул тебя в печень. Любой другой от подобной раны скончался бы на месте. Но ты… — Он звонко прищелкнул языком, выражая одобрение. — Короче, до свадьбы заживет!
— До какой еще свадьбы? — раздосадованно буркнула я, придерживая рукой повязку и кряхтя от боли, но все же пытаясь перевести себя в сидячее положение.
— До нашей! — не моргнув глазом, серьезно ответил Генрих. — А ты как хотела?
— Ага, жди! — склочно фыркнула я. — Не бывать этому во веки веков!
— Свадьбе или заживлению? — Он насмешливо склонил голову набок. — Ну и вредная же ты, любовь моя!
— А вовсе я не вредная, — хулиганисто ухмыльнулась я, ищущим взором озираясь по сторонам, — я полезная! Ой, — я взвизгнула от восторга, увидев последний Плащ, как и прежде, мирно покоящимся в алтаре. — Мы его спасли?