— И ты, конечно, их не взяла — птичек пожалела! — догадливо хмыкнула тетушка. — Уж я-то тебя, милая племянница, насквозь вижу.
Я покаянно отвела глаза:
— Не взяла!
— Зря! — нахмурилась суровая родственница. — Первая напасть уже пришла — погибла Оружейница, единственная из демиургов еще сохранявшая ясность рассудка и способная хоть как-то повлиять на своих безнадежно сбрендивших сестер. А теперь три старые мымры окончательно съехали с катушек и способны сотворить любые жестокости. Девочка, теперь ты стала нашей последней надеждой на избавление от гибели. — Невзирая на усердно поглощаемую выпивку, Чума смотрела на меня серьезными, абсолютно трезвыми глазами. — Будущее планеты в твоих руках…
Я побледнела:
— Думаешь, яйцо малиновки могло спасти жизнь Оружейницы? — Мой язык заплетался от волнения и гнетущего осознания собственной вины.
— Будущее планеты в твоих руках…
Я побледнела:
— Думаешь, яйцо малиновки могло спасти жизнь Оружейницы? — Мой язык заплетался от волнения и гнетущего осознания собственной вины. — Возможно, я еще смогу вернуться к тому гнезду и…
— Тсс! — ласково остановила меня тетушка, своими иссохшими пальцами обрывая поток покаяния и сожаления. — Ничто не происходит просто так, никто не умирает зря. Да, Оружейница погибла, но ради благой цели — она отдала тебе свои силы и знания, и отныне твой дочерний долг состоит в том, чтобы оправдать чаяния матери и выполнить возложенную на тебя миссию.
Я печально вздохнула:
— Как же это странно, когда тот, кого ты уже привык считать своим врагом, вдруг оказывается другом и помощником, самоотверженно жертвующим собой ради спасения многих…
Чума участливо улыбнулась:
— Ты повзрослела и поумнела, девочка моя. Ты учишься не только оценивать внешнюю сторону явлений и поступков, но и постигать их внутреннюю, истинную суть. Ведь лишь те из нас, кто умеет объективно взвешивать последствия совершаемых ими деяний и с достоинством принимает неизбежные потери, способны на равных потягаться с судьбой. А враги — они тоже не всегда оказываются врагами…
— Оружейница не была плохой, — убежденно произнесла я. — Отныне я вообще отказываюсь верить в существование неисправимо плохих людей. Я верю, что есть люди, по какой-то весомой причине пока еще не сумевшие стать хорошими…
Своей сухой, жесткой ладонью тетушка любовно погладила меня по волосам:
— Ты милосердна и справедлива. А ведь это и есть именно те основные черты характера, которые необходимы воину Старшей крови, пришедшему в наш мир ради защиты слабых и спасения обездоленных. Люби своих друзей, но всегда уважай и цени врагов. И тогда не исключен вариант, что в итоге многие из твоих врагов прозреют и станут настоящими друзьями…
Я поймала Чуму за запястье и благодарно прижалась губами к ее морщинистой кисти, прекрасно понимая, что сейчас устами тетушки со мной говорит вовсе не она, а сама жизнь, даруя мне свою высшую мудрость. Из глаз ужасной твари скатились две прозрачные слезинки любви и соболезнования, ибо в гнилой, изъеденной могильными червями груди Чумы билось живое, доброе и на редкость отзывчивое сердце. Судьба преподнесла мне очередной урок, показывая: истинно человеческие качества не чужды даже тем, кого мы привыкли считать жестокими и бесчувственными.
— Обозначенная на карте дорога раздваивается, — перешла я к самому важному для меня вопросу. — Которую из них мне следует выбрать?
— А кого из двоих ты бы выбрала, — угрюмо усмехнулась посланница смерти. — Астора или Люция?
— Что? — Я не желала поверить в услышанное. — А они-то тут при чем?
— Тебя преследует наложенное Ринецеей смертное проклятие. — Выражение лица тетушки стало совершенно непроницаемым — таким, будто она сообщила мне нечто малозначительное. — Автоматически падающее и на твои близких. Поэтому потери неизбежны…
— Еще только проклятия мне и не хватало, — обеспокоенно пробубнила я себе под нос и добавила уже громче: — О каких потерях ты говоришь?
— Пойдешь направо — навсегда потеряешь любимого… — Слова Чумы звучали приговором, обрекающим меня на мучительную казнь, совершаемую над моей исстрадавшейся душой.
— Налево пойдешь — лишишься сына… За все нужно платить, дорогая! Ты ищешь добра, но путь к нему ведет через зло… Так устроен мир!
— Но это же нечестно! — возмущенно закричала я. — Подобное не должно случиться!
— Честность и честь — это твое предназначение, — почти враждебно поцедила Чума, — абсолютно не присущее большинству обычных людей. Люди эгоистичны, они думают лишь о себе, а вовсе не о счастье для всех. Ты сознательно избрала сей тяжелый удел, обязывающий тебя страдать за всех, хотя и была предупреждена о последствиях. Найди же в себе силы не отступить, не сломаться — и докажи нашему миру: да, ты являешься настоящим воином, настоящей Сумасшедшей принцессой. Ибо, — сейчас она шептала мне на ухо, поскольку эти слова предназначались лишь для меня, — если отступишь ты, то что же тогда остается делать остальным?..
— Девочки! — В нашу беседу неожиданно вклинился настырный драконий бас. — Не нужно так демонстративно игнорировать скромное мужское общество. Хватит уже шушукаться между собой! Мы пьем или как?