— Вообще-то я себя чувствую, — язвительно ощерил зубы дракон, — но — плохо… А для поправки настроения мне срочно требуется выпить…
Мой братец посмотрел на гиганта уважительно:
— Так ведь пить — вредно, сладкое — вредно, жирное — вредно…
— А жить — не вредно разве? — нравоучительно осклабился крылатый философ. — Сахар и соль — белая смерть. Но я знаю точно, что лес и водка — наш зеленый друг!
Повелитель Нарроны растерялся, как мальчишка.
— Не слушай Эткина, брат! — Я шутливо хлопнула дракона по лапе, одновременно с этим подмигивая Ульриху. — Знаешь, к чему может привести его воспитание?
— К чему? — наивно вопросил молодой король.
— Начнешь спать с демонами, дружить с богами и обманывать родителей! — заговорщицким тоном шепнул гигант, склоняя увенчанную гребнем голову к самому уху нарронского повелителя.
— Да ну вас, хохмачи! — обиженно надул губы брат, поняв, что его разыгрывают.
— В каждой шутке скрывается доля… — серьезно начал отчитывать молодого короля Эткин, но внезапно дракона оборвали на полуслове.
— Идите к нам, ваше высочество! — дуэтом зазывали уже изрядно окосевшие Торвен и Арланмир, приглашающе размахивая литровыми пивными кружками. — Ура нашей принцессе!
— Жаркое! — обрадовался братец. — Выпивка!
— Животные, которых на земле осталось мало, занесены в магические книги, — авторитетно изрек летун, с вожделением рассматривая мясо, — а те, которых много, — в книгу о вкусной и здоровой пище.
— Есть хочу — умираю. Значит, ура мне! — с намеком шепнула я.
— Ура! — корыстно поддакнул Эткин, примерился и удачно хапнул с вертела самую поджаристую баранью тушку. — Поедим за твое здоровье и выпьем!
— Выпьем! — подтвердили солдаты, подкатывая хитрецу бочку первосортного эля.
— Ну за доблесть! — солидно провозгласил дракон, ударом когтя вышиб у бочки дно, ухватил ее зубами, поднял и опрокинул в себя…
Орк Торвен завистливо крякнул:
— Силен!
Дракон польщенно рыгнул.
Меня чинно усадили на раскладной походный стульчик, поднесли тарелку подрумяненного мяса и бокал красного эльфийского вина.
— Ваше высочество! — У моих ног умостился тот самый юноша с арбалетом, оказавшийся сыном благородного эльфийского семейства и моим дальним родичем по материнской линии. — Скажите нам, пожалуйста, а кто, по-вашему мнению, бился лучше всех?
Я ненадолго задумалась:
— Самыми отчаянными я бы назвала тех, кто сражался рядом со мной и отбил натиск основных сил демоницы. Велика и организаторская заслуга Эткина. Но судить, кто же является самыми сильным бойцом из всех, я не берусь… Отличились многие. Десятки из вас сегодня стали рыцарями или получили иные титулы и звания. Но назвать лучшего из лучших я, пожалуй, не могу…
Солдаты разочарованно вздохнули.
— А я — могу! — важно заявил дракон, вольготно разлегшийся на песке и сейчас напоминающий мне большого кота, сыто жмурящегося на огонь. В сапфировых глазах волшебного зверя прыгали лукавые смешинки.
Тихонько хмыкнув, я отставила бокал и приготовилась наблюдать очередную шутовскую выходку своего шебутного друга.
— Я могу! — настойчиво повторил дракон, умышленно повышая голос.
Привлеченные его зычным басом, к нашему костру начали поспешно подтягиваться все новые группы изрядно нетрезвых вояк, чрезвычайно заинтересованные предполагаемой драконьей объективностью.
— В мире нет бойцов лучше орков! — торжественно объявил рыжий Торвен, поднимая свою кружку.
— Точно! — весело поддакнула я, вспомнив нашего дорогого Огвура.
— Но и тролли ничем им не уступают! — тоненько закричал возмущенный Альдрик.
— Точно! — поддержали бойцы.
— Эльфы — великие воины! — певуче выкрикнул юноша с арбалетом, носящий красивое имя Леруэль.
— Точно, мы — супер! — эффектно проскандировали стрелки Поющего Острова.
— Точно, мы — супер! — эффектно проскандировали стрелки Поющего Острова.
Завязались шутливые дебаты.
— А ну, тихо все! — прикрикнул на спорщиков дракон, по собственному почину решивший взять на себя роль третейского судьи. — Слушать меня внимательно и не вякать!
Собравшиеся вокруг костра мужчины выжидательно затаили дыхание.
— Задумали как-то три генерала — орк, тролль и эльф — выяснить, у кого из них бойцы храбрее, — начал рассказывать Эткин. — Сказано — сделано. Подходит орк к своему воину и бац тому — латной перчаткой по уху, да так сильно, что у солдата аж в голове зазвенело. Но воин и виду не подал, будто ему больно, — только моргнул.
«И как? — с интересом спрашивают его два других генерала. — Неужели не больно?» — «Больно! — честно признался боец. — Но орки приучены мужественно переносить любую боль!»
Орки из нашего отряда восторженно зааплодировали.
— Тогда троллий генерал подходит к своему бойцу, — как ни в чем не бывало продолжил Эткин, проказливо подмигивая мне, — и со всего маху трах — бьет того тяжелой перчаткой прямо… между ног…
По берегу прокатился всеобщий стон понимающего мужского сочувствия.
— И что дальше? — нетерпеливо выкрикнул чей-то дрожащий от напряжения, ломающийся мальчишеский голосок.
Дракон мило улыбался, выдерживая драматичную паузу. Народ, кажется, даже пиво пить перестал…
— Да ничего! — наконец соизволил сообщить Эткин. — Тролль лишь зубами скрипнул, но стерпел!