— Гоблины! — с чувством рявкнул барон, с трудом соображая, где находится верх, а где — низ; барахтаясь, путаясь в чьих-то конечностях, но все же переводя себя в сидячее положение. — Гоблины драные, так это все-таки сон или явь? — Ведь он-то всерьез надеялся, что очнется сейчас на своем кожаном диване в кабинете (куда сбежал из супружеской спальни от беременной, а потому несносно придирчивой и сварливой жены) и все привидевшиеся ему приключения окажутся всего лишь сном.
— Гоблины драные, так это все-таки сон или явь? — Ведь он-то всерьез надеялся, что очнется сейчас на своем кожаном диване в кабинете (куда сбежал из супружеской спальни от беременной, а потому несносно придирчивой и сварливой жены) и все привидевшиеся ему приключения окажутся всего лишь сном. Живописным, невероятно увлекательным — но именно сном!
— Ну и дела! — пискнул кто-то голосом Ланса у сильфа за спиной, а потом попросил совсем придушенно: — Дорогой, ты, конечно, красавец мужчина, но, пожалуйста, слезь с меня…
— Да какая мне нужда на тебя залезать? — Де Грей подпрыгнул, будто ошпаренный, треснулся затылком о бок корзины и неловко свалился обратно. — Упаси меня Аола от подобного счастья!
— Вот-вот, и сам, глядишь, целее будешь! — насмешливо пробасил Огвур. — Натурал! — Причем вполне безобидный намек на нормальную половую ориентацию сильфа в устах орка звучал похлеще самого скабрезного ругательства.
— А мне снилось, будто занимаюсь я любовью сразу с тремя прелестными эльфийками, — сладко промурчал некромант, насмешив друзей своим гнусаво-гайморитным прононсом [37] , — но, боясь вызвать гнев моей супруги Лепры, девицы лежали недвижимо, словно бревна…
— Видел бы ты, брат, что вытворяют умелые красногорские лесорубы на таких бревнах! — беззлобно хохотнул барон, игриво подмигивая.
Но Марвин терпеливо улыбнулся и сделал вид, что якобы не понял более чем прозрачного намека друга.
— А мы ведь вроде бы откуда-то упали? — осторожно поинтересовался полукровка.
— Да не-э-эт, — небрежно отмахнулся барон, — напились мы изрядно, потом забрались в корзину в сарае и задрыхли. А даже жаль, ибо уж очень занятный сон мне приснился — типа летим мы куда-то по воздуху, а потом Саймон вдруг в небе нарисовался, а затем рухнули мы…
— И мне! — перебил барона Огвур.
— Вот то-то и оно! — глубокомысленно поддержал некромант.
— Так не бывает, — на удивление толково опроверг Лансанариэль, — чтобы четверым один и тот же сон приснился…
— А вот спрошу я, — угрожающе процедил сильф, — чего такого убойного азуровские ребята в свою водку намешивают! Или еще лучше — на экспертизу ее к Саймонариэлю отправлю. Вот только как бы его с Поющего Острова к себе в гости зазвать?
— А зачем меня звать-то? — весело полюбопытствовал магистр. — Я сам приду…
Ланс пискляво икнул, орк — рыгнул от неожиданности, а некромант предпочел промолчать.
— …! — витиевато ругнулся Генрих. — Так это не сон!
— Явь, друзья мои, истинная явь. — Призрак Саймона излюбленным жестом погладил свою холеную бородку. — А она всегда намного интереснее снов!
— Зато во сне никого мечами не пыряют! — не остался в долгу сильф, выбираясь из валяющейся на боку корзины.
— Ну так ведь и любовь во сне — не настоящая! — ехидно хихикнул магистр. — Тебе, поди, часто Ульрика снится? А толку-то…
Ответом ему стало сердитое сопение барона, подразумевающее, что маг хоть и добрый, а умеет-таки садистски наступать на любимые мозоли.
Сдувшийся в тряпочку шар покоился на вершине красивого, начинающего чуть-чуть зеленеть пригорка, под склоном которого пробегал игривый ручей.
Чудом не развалившаяся при падении корзина лежала тут же. Друзья чинно расселись на пустой оболочке приказавшего долго жить монгольфьера и наслаждались предоставленным Саймонариэлем завтраком. В связи с еще дающим знать о себе похмельем аппетит у всех разыгрался нешуточный.
— Значит, ты нас спас? — придирчиво, но не совсем разборчиво допрашивал мага барон, не забывая уминать поджаристую перепелиную тушку.
— Точно, — лукаво прищурился призрак, — вы падали, а я подхватил шар и обеспечил вам безопасное приземление, причем истратив на это большую часть своей магической энергии, и посему…
— Вернуть нас домой ты сейчас не можешь! — закончил за него Ланс. — Слышали уже, поняли!
— Не могу! — стараясь выглядеть убедительным, драматично вздохнул магистр. — Жизнью клянусь!
— Вывернулся, — хмуро буркнул барон. — Всем известно: эльфы — первейшие вруны и ловкачи. А уж если бессмертный маг жизнью клянется — тут и вообще глухо…
Кажется, призрак покраснел.
— Хорошо, — сбивчиво затараторил он, — клянусь жизнью Ульрики. Это для тебя весомее прозвучит?
Генрих недовольно нахмурился:
— Вот не приплетал бы ты принцессу к своим мошенничествам…
Призрак мага, левитирующий невысоко над холмом, так возмущенно всплеснул ладонями, что мотыльком подлетел вверх:
— Так ведь о ней и разговор!
— Рассказывай, — коротко приказал барон, вытирая салфеткой замаслившиеся пальцы. — Но без околичностей!
— Ну ясно дело, — обрадовался Саймон и немногословно обрисовал все произошедшее на Поющем Острове.
— Вот ведь девка негодная, — раздраженно буркнул орк, — ей бы дома сидеть спокойно, рожать, а она вон чего удумала — за демоницей на драконе гоняться. Вот поймаю Мелеану — самолично ее ремнем выдеру…