— А мозги ты видела? — язвительно парировал орк, пряча блюдо с шашлыком к себе за спину.
— Мозг Ланса? — наигранно ужаснулся дракон, подмигивая мне. — Да-а-а, его-то уж точно никто не видел…
Я прыснула, Огвур нахмурился, Лансанариэль, как обычно, ничего не понял, но на всякий случай сложил губы бантиком, а затем ослепительно улыбнулся, не упустив возможности показать безупречные зубки. Дракон криво ухмыльнулся, забрал у тысячника жаркое и поставил прямо передо мной.
— Если пьянку не удается предотвратить, то ее нужно возглавить! — примирительно провозгласил он. — Тем паче, как я подозреваю, сегодня у нас еще найдется уважительный повод для праздника…
— Какой? — неразборчиво поинтересовалась я с набитым ртом.
— Увидишь! — туманно пообещал дракон, но особого вдохновения в его голосе я почему-то не услышала.
Для своих импровизированных пикников мы единогласно выбрали плоский скальный уступ, нависающий над озером, и любовно обустроили уютную обеденную зону, расположенную непосредственно под открытым небом. Обложили кострище ровными камнями, притащили несколько бревен и даже устроили наполненную льдом яму, предназначенную для хранения мяса. Подобраться к уступу незамеченным оказалось совершенно невозможно, ибо на его вершину вела всего одна узкая тропинка, начинающаяся от входа в драконью пещеру. С другой стороны наше заветное местечко оканчивалось довольно крутым обрывом, отвесно спускающимся к ближайшему лесочку, и, пожалуй, только самый рисковый путник осмелился бы вскарабкаться на утес по столь опасному пути. А поэтому, устроившись возле жарко потрескивающего костра, мы чувствовали себя в полной безопасности и веселились вовсю.
— М-да, — философски разглагольствовал дракон, постукивая когтем по полупустому ведру, — трезвенник — это человек с патологически бедной фантазией. Не может придумать повода выпить…
— А зачем нам повод? — пьяненько удивился Ланс, судорожным усилием поднимая голову из тарелки. Похоже, эльфийское оказалось чрезвычайно забористым, но о качестве вина я могла судить лишь по внешним признакам его действия, красноречиво проявляющимся в поведении моих наклюкавшихся друзей. Мне же самой сей волшебный нектар удалось лишь понюхать, потому что под девизом «Вино — злейший враг беременных женщин» в мой бокал налили не больше пары жалких капель. И сколько я ни доказывала, что, мол, не боюсь никаких врагов, меня и слушать не желали.
— Во время пьянки мы все воспринимаем себя личностями, — наставительно хмыкнул летучий демагог. — А наутро — организмами…
— Да ну, фигня! — заикаясь, неуверенно опротестовал орк. — А повод тут при чем? — В поисках поддержки он оглянулся на полукровку, но красавец уже мирно дрых, счастливо посапывая во сне.
— Никто меня не уважает, — расстроился Огвур. — Выпьем? Поздно выпитая вторая — напрочь загубленная первая!
Но бочка оказалась пуста.
— Эх, когда кончается вино — закуска становится просто едой. — Эткин налег на мясо. — А есть можно и без повода…
— Знаешь, меня весьма насторожило твое сегодняшнее поведение, — решила я поговорить с драконом начистоту.
— А есть можно и без повода…
— Знаешь, меня весьма насторожило твое сегодняшнее поведение, — решила я поговорить с драконом начистоту. Ситуация выглядела странной, а у меня уже имелись неоднократные поводы безоговорочно доверять его необычайной проницательности. — На какой такой необозначенный, но уважительный повод для праздника ты постоянно намекаешь?
— Да не намекаю я, — поправил меня гигант, — я вам прямо говорю: пейте и отдыхайте, пока еще есть возможность. Нутром чую — сегодня наш последний спокойный вечер…
— Спокойный от чего? — недогадливо переспросила я.
— А давайте выпьем за Мелеану! — вдруг ни с того ни с сего провозгласил орк, нетвердой рукой елозя по плащу и пытаясь встать на четвереньки. — Я поднимаю этот бокал за тебя, Ульрика!
— Да я и сама его пока поднять в состоянии! — отшутилась я, наблюдая за возней упившегося почти до беспамятства тысячника.
— Выпьем за то, — с пьяным упорством продолжил Огвур, — чтобы никто тебя отныне не тревожил, не доставал всякими предначертаниями и пророчествами, не просил о помощи и…
— Госпожа принцесса, помогите! — неожиданно прилетело из неприступного провала к озеру.
— Чего? — Я потрясенно уставилась в сторону обрыва. — Вы кто, призрак?
— Госпожа принцесса… — Над краем каменистой площадки появились сначала две в кровь ободранные человеческие руки, а затем — чья-то вихрастая макушка. — Я — посланец от многострадального народа Поющего Острова! — На меня умоляюще глянули ввалившиеся глаза донельзя измученного парня, казавшиеся черными провалами безграничного горя на фоне худого, страшно изможденного лица. — На островитян свалилась огромная беда, избавить нас от которой способны только вы. Мы заклинаем вас — простите нашу жестокость, вернитесь на остров и помогите людям…
— Вот, — с негодованием рыкнул Эткин, — а я о чем тебе говорил? Кончилась наша спокойная жизнь!
Отважный скалолаз оказался совсем молоденьким пареньком, долговязым и веснушчатым. Он усиленно таращился на меня шокированными выпученными глазами все то время, пока я перевязывала его сильно израненные руки, кормила зайчатиной и поила остатками отобранного у Эткина вина. Кажется, я изрядно разочаровала отчаянного мальчишку, рискнувшего жизнью ради встречи со мной. По выражению его глаз я поняла — риск того не стоил. Ведь он-то явно ожидал увидеть могучую богатыршу (а именно такой мой образ и культивировался в народном фольклоре), но вместо этого перед ним предстала отяжелевшая беременная баба, ничуть не напоминающая ожидаемую спасительницу. Посланец приуныл. Эткин пристально рассматривал начинавшее темнеть небо, ехидно насвистывая и старательно делая вид, что ему якобы нет никакого дела до всего происходящего. Но по его напряженной позе я, отлично знакомая с уловками пройдохи-летуна, понимала — дракон терпеливо ждет разъяснений. Я лукаво улыбнулась уголками губ. Интуиция интуицией, но факты всегда остаются фактами.