— А-а-а, — вреднюче взвыл Лансанариэль, при этом не забыв отвести со скулы прядь волос и кокетливо заправить ее за ухо. Обретшая новый акцент прическа красавца тут же привлекла к себе внимание всех, подчеркивая безупречно правильный овал лица ее обладателя. — Я так и знал, ты меня ненавидишь! — капризничал уставший полукровка, будто ребенок.
— Да что ты, Аола с тобой! — поспешил утешить его сильф.
— Я так и знал, ты меня ненавидишь! — капризничал уставший полукровка, будто ребенок.
— Да что ты, Аола с тобой! — поспешил утешить его сильф. — Ничего против тебя не имею, но вот твои ноги… — Он хотел добавить: «…изнежены шибко», но не решился, опасаясь вызвать еще большие попреки со стороны Ланса.
— А чем тебе опять мои ноги не угодили? — с подозрением прицепился полуэльф. — Между прочим, они куда красивее и стройнее твоих. Да если хочешь знать, за этими самыми ногами половина твоего демонического гарнизона бегала…
— И как? — заинтересовался де Грей.
— Догнали, противные! — хвастливо потупился Лансанариэль, позволив волосам эффектно упасть на глаза и скрыть его девически-стыдливый румянец.
— Чего? — пронзительно взвыл ревнивый орк, уязвленный в самое сердце. — Догнали? Да я Азуру за это знаешь что оторву…
— Догнали и свидание назначили, — торопливо пояснил красавец. — А я не пришел…
— Продинамил, значит, демонов! — гнусаво хохотнул Марвин. — Ну и плутишка же ты, голубчик! А мужики-то так надеялись, так надеялись…
— Ой, скажешь тоже, — высокомерно отмахнулся ладошкой ветреный объект всеобщего поклонения, — да я таких грубых мужиков вообще терпеть не могу!
— Ага, — радостно подхватил Генрих, еле сдерживая рвущийся наружу смех, — вот прямо как увижу симпатичного — так сразу терпеть и не могу…
Ржали все, включая Огвура, обычно весьма болезненно воспринимающего любые пикантные выпады в адрес своего сердечного дружка. Ржали взахлеб, до слез и икоты, как попало рассевшись на разбросанных по тропе валунах, а вернее, перегораживающих ее целиком и делающих совершенно непроходимой. Наверно, со стороны это выглядело по-дурацки. Четверо мужчин, донельзя умотавшихся, однако не спасовавших перед завалами да рытвинами, сидят дружным кружочком и знай себе хохочут, вытирая выступившие на глазах слезы, рисующие светлые дорожки на темных от пыли щеках.
— Все, я больше не могу! — сдавленно хрюкнул Огвур. — И чего вдруг на нас веселье напало?
— Скажи спасибо, что веселье, а не кто-нибудь поопаснее! — резонно буркнул Генрих.
— Стресс! — заумно прокомментировал некромант, трескуче сморкаясь в огромный носовой платок. — У нас абсолютно нормальная реакция на стрессовую ситуацию. Произошла нервная разрядка, снявшая излишки напряжения.
— Напряжение прошло, а усталость — осталась, — пожаловался полукровка. — Да и вечереет уже, пора бы нам о ночлеге подумать…
Видимо, в умственном отношении Ланс оказался не совсем уж безнадежен, потому что высказанное им предложение являлось на редкость здравым и своевременным. В самом деле, небо, и днем-то не радовавшее особо яркими красками, начинало заметно темнеть, в придачу затягиваясь рыхлыми дождевыми тучами. В воздухе запахло сыростью. Марвин настороженно оглянулся, чувствуя приближение чего-то непонятного, но безусловно опасного.
Распрощавшись с Саймонариэлем, путешественники целый день двигались в указанном им направлении, пока даже не предполагая, где им следует искать загадочную Анриэль Алатору, открывающую проход на Радужный уровень.
— Брехня, выдумки, ничего здесь нет! — возбужденно жестикулируя, втолковывал друзьям орк, до сих пор так и не простивший Саймону учиненного над Ульрикой судилища.
— Ваш магистр просто из ума от старости выжил! Ему уже, наверно, не первая тыща лет стукнула — задержался он на этом свете, помирать пора!
— Саймон жил, Саймон жив, Саймон будет жить! — наставительно провозгласил Марвин, горделиво задирая подбородок и попутно стараясь незаметно зашмыгнуть сопли обратно в нос. — И учти, вояка неотесанный: маги никогда не ошибаются! Не веришь? — И некромант многозначительно щелкнул пальцами, создавая небольшой огненный шарик.
Тысячник сердито нахмурил брови, но дерзить поостерегся, вовремя вспомнив любимую песенку своего детства, известную всем мальчишкам его племени. Дай боги памяти, но вроде бы там говорилось о магах и их практических ошибках. Ну или об учениках магов, но какая, к гоблинам, разница? А Огвуру ой как не хотелось стать «розовою козой, с синею полосой». И даже не козой — а козлом, потому что все, кто осмеливается пререкаться с пребывающими в дурном расположении духа магами, уже изначально рождаются безмозглыми козлами! А уж спорить с расстроенным магом, у которого еще и гайморит до кучи обострился, — это вообще первейший и надежнейший способ стать героем, но только посмертно!
Между тем тучи, ранее клубившиеся где-то у отдаленной, плохо видимой линии горизонта, подползли совсем близко, все уплотняясь и чернея.
— Мама, — тоненько пискнул Ланс, — сейчас, похоже, гроза начнется. А я вовсе не желаю намочить волосы! Марвин, срочно ищи какое-нибудь укрытие…
Ага, легко сказать «ищи»! Некромант закрутил головой, безнадежно прищуривая свой драконий глаз, позволяющий отчетливо видеть в темноте. Но окружающий пейзаж не радовал. Длинная вереница выстроившихся в ряд холмов тянулась справа налево, поражая нарочитой правильностью и симметричностью. Безупречно конические, ровные, густо усыпанные каменной крошкой и окаймленные крупными валунами, холмы напоминали шеренгу безгласных часовых, охраняющих покой каких-то древних и темных сил, дремлющих под их защитой. Но кроме холмов, между коими и петляла тоненькая тропка, тут не было ничего.