Это он, Кирилл, сходит с ума.
* * *
Обрывок бумаги с записанным номером телефона он выбрасывал уже раз пять. А тот все равно находился — в кармане, на дне сумки, в ящике учительского стола…
Гудок. Еще гудок. В телефонной будке сыро и пахнет какой-то дрянью, сквозь мутные стекла видна коротенькая очередь — две нетерпеливые грузные дамы, блондинка и брюнетка, обе заранее раздражены ожиданием, хотя Кирилл еще не начал разговор.
Может быть, ему так никто и не ответит?
— Алло! Кирилл Владимирович?
— Я…
— Добрый день! Вы что-то хотите мне сказать?
— Я… отдам вам туфли.
— Замечательно. Мне зайти?
— Н-нет, — выдавил Кирилл. — Давайте встретимся… Возле… нет… — почему-то он не додумался выбрать место встречи заранее, — возле… Возле центрального книжного. Знаете где?
— Возле магазина или возле книгообмена? — Собеседник выказал осведомленность.
— Возле книгообмена.
— Хорошо. Когда?
— Через… час. — Кирилл кашлянул, прочищая горло.
— Договорились, Кирилл Владимирович. До встречи!
Гудки.
Пухлая брюнетка постучала согнутым пальцем в мутное стекло телефонной будки:
— Сколько можно?! Люди ждут!
* * *
Кирилл стоял, глядя на книжные полки.
«Граф Монте-Кристо». «Женщина в белом». «Виконт де Бражелон». На самой верхней полке, под номером «один», помещались, помимо приключений неукротимой Анжелики, здоровенный том Стругацких и не менее толстая книга Станислава Лема. Кирилл знал, что у него нет ничего, достойного такого обмена. Все, что он приносил, оценивалось зазнайками-продавщицами как «три» или даже «четыре»; Кириллу не раз снилось, как он открывает стеклянные дверцы и, протянув руку, ощущает мягкую тяжесть книги…
Туфли жали. Стискивали ноги все сильнее. Или кажется?
Зачем он здесь? Что он задумал — предательство?
Бред. Ерунда. Кого он предает — туфли? Смешно! Это вещь, неодушевленный предмет… Производство — Велико-британия.
Корешки книг расплывались перед глазами. Как будто там, в шкафу, шел сильный дождь и заливал стеклянные дверцы изнутри. Зачем он здесь? Что его держит? Есть десять минут до назначенного времени, он может просто повернуться и уйти. Не обувь управляет человеком, а…
Что плохого в том, чтобы вернуть чужие туфли хозяину? Это ведь чужие туфли, он, Кирилл, в жизни не присваивал чужого…
Уйти! Еще есть время. Хозяин не должен их получить!
Кирилл повернулся к выходу. Пройти оказалось неожиданно трудно — в магазине вдруг образовалась толпа, путались под ногами чьи-то дети, не уходили с дороги старушки с авоськами, продавщица выплыла из-за прилавка и двинулась к шкафам, позванивая ключами, — доставать книгу для какого-то счастливца…
— Кир!
Он вздрогнул. Ира, нарядная похорошевшая Ира, стояла у входа.
— Кирюша! Привет!
— Привет. Ты как здесь? — спросил он через силу.
— Секрет.
Ты как здесь? — спросил он через силу.
— Секрет. — Ира улыбнулась хитро и невинно.
Кирилл вдруг вспомнил о своем дне рождения, о том, что осталась всего неделя; вспомнил какие-то Ирины слова насчет «потрясного подарка»… Он был готов улыбнуться в ответ, улыбнуться и обнять Иру за плечи, когда сквозь стекло витрины увидел — за спиной нетерпеливого покупателя, перебирающего на прилавке отобранные книги, — увидел Алису, сосредоточенно и быстро шагающую к двери «Букиниста».
Оказывается, он все время этого ждал. Был готов к такому вот мгновению. Ноги приклеились к цементному полу, но разум оставался свободным, в бешеном темпе перебирая десятки возможных сценариев.
Алиса вошла в магазин и увидела Кирилла. Стоящую рядом Иру она поначалу не заметила.
— А кто это здесь?.. — весело начала Алиса.
В этот момент за ее спиной показалась Вита — высокая, молочно-розовая, с пучком молочно-розовой редиски на дне прозрачной кошелки. И тоже первым делом увидела Кирилла.
— Ага! — выкрикнула радостно, на весь магазин. — Кирюшка!
Ира посмотрела озадаченно, сначала на Виту, потом на Кирилла, а еще потом, будто опомнившись, на Алису. Они стояли втроем между Кириллом и выходом, а за их спинами поджидал голубоглазый и улыбался широко и уверенно, как с плаката «Госстраха».
— Я… сейчас, — сказал Кирилл неизвестно кому.
…Узкие двери в подсобку.
Пожилая женщина в кудрявом парике выглянула из крошечного кабинета:
— Эй, молодой человек! Вы куда?
— Пожарная инспекция! — крикнул Кирилл на бегу. — Где второй выход?
— Нету…
— Как — нету?!
И, проскользнув мимо растерявшейся женщины, кинулся к раскрытому окну. Вазон с геранью — вот незадача — полетел на пол…
— Куда? Куда?! Милицию вызову!
Господи, пронеси, подумал Кирилл, холодея.
Спрыгнул на газон. Двора за магазином, по сути, не было — мусорный бак, скамейка, пыльная площадка для автомобилей…
«И пусть меня заберут в милицию, пусть выгонят с работы, пусть исключат из комсомола, — думал Кирилл. — Только бы свернуть за угол. Только бы проскочить на ту сторону улицы…»
И рванул сломя голову через дорогу.
* * *
— Повезло, — бросил хирург. Кирилл не видел, как шевелятся его губы; все лицо хирурга было — зеленая маска с толстыми линзами очков.
— Повезло, — повторил хирург, на этот раз с явным удивлением. — Ну сотрясение, ну ребро… А позвоночник — хоть бы хны. Везучий ты, мужик. Обычно когда босых привозят — считай, все…