Имя автора — «J. R. R. Tolkien» — ничего не сказало Кириллу.
Над женщиной висело облако духов. Подобного запаха Кирилл никогда не слышал; ни у мамы, ни у завучихи, ни у единой из знакомых ему женщин такого запаха не было и быть не могло. Ветер относил аромат прочь от моста, но облако возрождалось вновь.
— Добрый день…
— Вы кто? — спросила она, и улыбка ее внезапно пропала. — Как-то вы появились… подозрительно кстати. Вы кто?
* * *
После шестого урока Ира ждала его на школьном дворе. Темные тени вокруг ее глаз сгладились; среди толпы школьников она казалась такой же ученицей, только без формы, сияющей, счастливой ученицей. До самой остановки они не смели взяться за руки — школа! Все смотрят! И только усевшись на заднее сиденье троллейбуса, обнялись.
— Я так соскучилась, — виновато призналась Ира. — Я просыпаюсь и думаю: неужели это случилось? Неужели это со мной и это не сон?
Кирилл держал ее за тонкое запястье. Смотрел в окно; в стекле отражались бирюзовые глаза женщины по имени Алиса.
У Алисы имелся домашний телефон. Скомканная бумажка на дне Кириллового кармана.
* * *
— Хватит! Я сказал, хватит!
Туфли стояли посреди комнаты, сцепившись шнурками, будто держась за руки.
— Хватит! Мне достаточно одной любимой женщины! Две — это много, вы понимаете?!
Мамы не было дома. Кирилл сам себе напоминал персонажа комедии; свои увещевания туфлям он перемежал нервным смехом и питьем «Миргородской» минеральной воды.
— Я больше вас не надену, — заявил он наконец. — Дурак! Мог бы и раньше догадаться… Я вас больше не надену!
И вздохнул с облегчением.
* * *
— Алло, — сказал голос в трубке.
— Добрый день, Алиса. — Он пугливо оглянулся на дверь учительской. — Это Кирилл…
— Я узнала, — серьезно отозвался голос.
— Он пугливо оглянулся на дверь учительской. — Это Кирилл…
— Я узнала, — серьезно отозвался голос. — Что вы делаете сегодня вечером?
— В основном проверяю тетради…
— Да бросьте вы, доставьте детям радость, проверите потом… Как насчет чашечки кофе?
— Я…
В учительскую заглянула директриса. Кого-то искала. Не Кирилла.
— Одну минуту, — сказал Кирилл в трубку.
— Перемена закончилась, Кирилл Владимирович, — холодно сообщила директриса.
— У меня сейчас окно, нет урока. — Кирилл вежливо поднялся со стула.
— Ах, у вас окно. — Директриса вплыла в учительскую, как медуза в аквариум. — О, какие у вас туфли… Импортные?
Покрываясь потом, Кирилл взглянул на свои ноги. Черные туфли поблескивали, будто натертые бархаткой.
Он отлично помнил, что сегодня утром надевал тупоносые «рабочие» ботинки.
* * *
Ира встречала его у школы. Что такое, ведь сегодня они не договаривались!
Он выбрался через заднее крыльцо. Пролез через дыру в заборе, как мальчишка. Кто-то обязательно доложит завучихе… Ну и черт с ними!
Бедная Ира. Как она огорчится…
«Один раз, — говорил себе Кирилл, убегая в противоположную от остановки сторону. — Один раз, только один раз выпью кофе с Алисой. И все. Алиса сильная… А если я брошу Иру — это грех на душу, тяжелый грех… А двух сразу любить я же не могу?..»
Он остановился, переводя дыхание. «Не могу… Почему не могу? Что за сила запрещает мне любить двух? Пусть я женюсь на Ире. Это справедливо. Я ее люблю. Я усыновлю ее Кирюшку. Пусть будет нормальная семья. Пусть Ира поступает в универ, хоть бы и на вечернее…
Но с Алисой я же не расстанусь? Что мне мешает любить одновременно Алису?..»
Он споткнулся о выступающий из земли кусок строительной арматуры. Чуть не упал. Огляделся — и здесь стройки. Новый стадион, рядом теннисные корты, малышня с ракетками, лет по восемь-девять, не больше… Сделал шаг, другой. Подошел вплотную к железной сетке, отделяющей рыжий корт от недавно заасфальтированной дорожки.
— Замах — удар! Ну-ка, еще раз, слева: замах — удар! Смотрим все на мяч… Вадик, выше ракетку!
Тяжелое предчувствие — счастливое предчувствие — ужасное предчувствие — накрыло Кирилла, будто суповой крышкой. Девушка, одетая в короткую белую юбку, в белой тенниске, с широкой лентой-»резинкой» на черных волосах. Она стояла в нескольких метрах, командуя малышней твердо и вместе с тем по-дружески, как любил и умел это делать сам Кирилл.
— Справа! Слева! Замах — удар! Потянуться за мячом! И снова в стоечку! Так, хорошо! Теперь разобрали мячи и стали вдоль стеночки, постучали…
Строй детей рассыпался. Кирилл глядел, как во множестве мелькают зеленые подошвы китайских кед.
Потом увидел прямо перед собой — за железной сеткой — белые брезентовые туфли. Белые носки. Белые ноги, мускулистые, с круглыми крепкими коленками. Подол коротенькой теннисной юбочки…
Перехватило дыхание. Кирилл ухватился за железную сетку — как узник или как зверь в зоопарке.
— Вы что-то хотели спросить? — весело поинтересовалась девушка.
— Вы что-то хотели спросить? — весело поинтересовалась девушка. Тяжелая грудь колыхнулась под белым сатином тенниски.
— Да, — сказал Кирилл обреченно. — Как вас зовут?
* * *
Босоножки безнадежно порвались. На старых туфлях лопнула подошва. Даже кеды просили каши. Вся, буквально вся обувь Кирилла — кроме черных туфель, естественно, — в один день пришла в негодность по разным естественным, хотя и обидным причинам.