Педро испуганно притих. Дворец Белой Колдуньи был готов от счастья сам рассыпаться на кирпичики и сложиться горкой…
Стоящая по другую сторону двери старуха удовлетворенно хмыкнула и сказала сидящей рядом кошке:
— Гляди-ка! Неужто утихомирился? Боевая девка, ничего не скажешь…
— Мрр… Матр-риархат?
— Чего?
— Н-неважно… потом расскажу, вам-м понр-равится! А девица действительно не пр-ромах! И хугглу два клыка выбила…
— Врешь! — изумилась хозяйка, вспомнив, как выглядит хуггл (этакий громила, отличающийся несоразмерной своим габаритам дурью, когда он шел, создавалось впечатление, что каменная стена движется).
— Ну девчонка!
— Дьос мио, — донеслось из камеры, — если бы я знала, за кого собираюсь замуж, ноги бы моей тут не было! Ну ничего! Аркадий обязательно за мной придет! Обязательно! И вытащит меня отсюда!!
— Конечно, — хихикнула колдунья, отходя от двери, — вытащит… И меня заодно… Кто из нас с тобой, милочка, его больше ждет — надо еще подумать! Экие вы все горячие… Молодо-зелено! Пошли, кошка. Хоть поспать, что ли, пока этот изверг примолк… а то потом, как сюда еще и герой явится, не до того будет…
Стемнело. Лесная опушка тонула в фиолетовых сумерках. Порывистый холодный ветер гнул ветви деревьев и пригибал к земле высокую траву. Боевой конь сонно помаргивал ресницами, время от времени кося глазом на сидящего с опущенной головой хозяина. Хозяин, он же доблестный сэр Эйгон, из своей прострации так и не вышел. Сидел на пне, ни о чем не думал и лишь прислушивался к пустоте внутри.
Он даже не поднял голову, когда окружающую тишину нарушили дробный стук копыт со стороны дороги и мужские голоса. Конь предупреждающе фыркнул, навострил уши и ткнул безучастного ко всему хозяина мордой. Хайден дернул плечом и уже снова собрался было погрузиться в пучину своего горя, но ему помешали.
Кусты, скрывающие тропинку, раздвинулись, и на опушку выехали два всадника. Один — сухопарый седой воин с генеральской нашивкой на воротнике форменного армейского камзола, второй — коренастый плечистый мужчина с бронзовым от загара лицом, тяжелым квадратным подбородком и властным взглядом. Соизволивший-таки поднять голову барон не без удивления узнал в последнем самого правителя Наорда, диктатора государства Тайгет. Его величество пребывал в раздражении.
— Генерал, мне надоело повторять одно и то же! — говорил король своему спутнику. — Кроме вас, мне не на кого оставить столицу!
— Ваше величество, — негромко возражал воин, — но вы же не можете ехать туда в одиночестве! Это опасно!
— Я уверен, что Аркадий еще не добрался даже до Семимильного болота, — сказал диктатор, — поэтому вы можете успокоиться насчет того, что со мной что-то случится в Разломе. Я перехвачу их, самое дальнее, на Равнине и вернусь назад.
Хайден, услышав знакомое имя, с трудом вырвался из лап своего отрешенного состояния и прислушался к разговору.
— До Равнины еще доехать надо! — сказал седой генерал. — Мы не можем так рисковать, ваше величество! Поэтому в сотый раз вас прошу — позвольте мне отправиться с вами!
— А пока мы будем болтаться неизвестно где, мои «верные» подданные, по примеру королевы, лишат меня трона? — Правитель придержал коня и посмотрел в лицо сопровождающему. — Зафир, кроме тебя, мне положиться, к сожалению, не на кого. Я не приказываю, я прошу — вернись в столицу и замени меня на несколько суток.
— Возьмите хотя бы охрану!
— Ей я не доверяю. Кроме того, большинство этих ребят скорее предпочтет умереть, чем идти к Белой Колдунье. Ты же знаешь, как у нас обстоят дела с патриотизмом и верностью короне…
Наорд замолк, заметив наконец Хайдена. Тот подумал, поизучал взглядом загорелое лицо диктатора, и встал, чуть склонив голову в поклоне. Странно, но никакой особенной ненависти он к его величеству почему-то не чувствовал.
— Приветствую вас, рыцарь, — в свою очередь приложил руку к груди вежливый правитель. И после небольшой паузы спросил: — Мне показалось или я где-то мог видеть вас раньше?
— Возможно, — ответил барон.
Кроме того, большинство этих ребят скорее предпочтет умереть, чем идти к Белой Колдунье. Ты же знаешь, как у нас обстоят дела с патриотизмом и верностью короне…
Наорд замолк, заметив наконец Хайдена. Тот подумал, поизучал взглядом загорелое лицо диктатора, и встал, чуть склонив голову в поклоне. Странно, но никакой особенной ненависти он к его величеству почему-то не чувствовал.
— Приветствую вас, рыцарь, — в свою очередь приложил руку к груди вежливый правитель. И после небольшой паузы спросил: — Мне показалось или я где-то мог видеть вас раньше?
— Возможно, — ответил барон. — На поле боя.
— Но вы не из Тайгета?
— Я из Эндлесса, — спокойно пояснил рыцарь. — Сэр Хайден Эйгон, барон Эйгон Эндлесский, к вашим услугам. Имел честь с вами встречаться, если память мне не изменяет, в четвертой приграничной войне.
У диктатора была отличная память на лица, он прищурился и кивнул:
— Отряд рыцарей Золотого Щита, личная охрана короля Сигизмунда? Я прав?
— Да, ваше величество.
— И… если не ошибаюсь, вы и есть тот самый «Хайд», о котором мне все уши прожужжал ваш друг Аркадий? Хм, я думал, вы уже встретились и направились к Разлому вместе…