В стороны полетели осколки. Один из них, длинный и острый, вонзился Наорду в руку. Резкая боль немного отрезвила диктатора. Он задумчиво посмотрел на блестящий осколок, выдернул его, бросил себе под ноги и, развернувшись, покинул спальню. По коридору разнесся повелительный голос:
— Генерала Зафира ко мне в кабинет! Немедленно!
ГЛАВА 15
— Феликс, ты — идиот!
— Строг закон самурая: кто как кого обзывает, тот сам называется так!!
— Ты мне окна не зашторивай своими псевдояпонскими трехстишиями! — бесился Аркадий. — Я не пойму — кто недавно орал на весь дворец, что его в Разломе убьют-зарежут?! Кто вопил про верную смерть?! Кто с перепугу чуть клетку не расплавил, а?!
— Ну я! — сердито каркнул птиц, распушая перья, и перешел на прозу: — А что я теперь, и передумать уже не могу?!
— Ага, чтоб меня потом совесть оставшиеся три месяца поедом ела?
— А лучше, чтоб она ела меня? — Феникс задрал клюв. — Я все равно с тобой поеду! Ты же сам слышал, если меня колдунье не предъявишь — она Кармен убьет!
— У Кармен и без тебя защитников хватает!
— Это ты, что ли, защитник? Да ты хоть знаешь, кто такая Белая Колдунья?! Наивный самоуверенный оболтус! Может, силы у нее уже и не те, но даже сейчас тебя на кусочки голыми руками порвать — это ей запросто!
— А у меня меч!
— Да ты его несколько часов назад первый раз в жизни в руки взял!
— А у меня еще копье!
— Да ты им даже грушу с ветки сбить не можешь!
— А у меня — три ножа и щит!!
— Да хоть бы ты на себя всю королевскую оружейную нацепил — навыков у тебя нет! Ты же только кулаками и горазд!
— А я… а я… а у меня… Да иди ты в даль светлую со своей вшивой критикой!!! Пришел — спасибо, ушел — большое спасибо!!
— Не дождешься! — воинственно каркнул Феликс.
— Да что я тебя уговариваю? — Вирусолог схватил в охапку клюющегося феникса и спрыгнул с лошади. — Посажу на ветку, и черта с два ты меня догонишь пешком-то…
— Щас тебе — пешком! — торжествующе прокаркал древний миф, вырвался из рук медика и, хлопая крыльями, поднялся в воздух.
— Вот, видел?! Здесь ты меня не достанешь, упрямый лекарь!
— Вылечил я тебя, дурака, на свою голову! — ахнул Аркаша. — Совесть-то поимей! Тебя ж там действительно прирежут без лишних огорчений! Мне-то все равно, мне можно под удар подставляться, хуже уже не будет, зато Карменсита сбежать успеет… Я, что ли, тебе буду рассказывать про это самое заклятие?! Ты ж тутошнюю историю лучше меня знаешь! Бабка эта в Разломе заперта, и пока солнце туда не попадет, ей не выйти, хоть удавись! Мне Наорд рассказывал… А как ты явишься, так и все, милая старушка вылезет и возьмет тут всех зубами за задницу!
— Я знаю!
— А чего тогда выеживаешься?!
— Да не спасешь ты ее, дурачина!
— Спасу! Мне король сказал, что ваша колдунья меня сама героем называла! А раз я герой…
— Герой! — насмешливо закаркал сверху Феликс. — Штаны горой!
— Ты анатомию мою не трогай! Выпуклость не впуклость… — парировал Ильин, прекращая орать, и негромко спросил: — Феликс, ну чего тебе неймется, а?
— Ты меня столько раз спасал, — садясь на ветку дерева, виновато ответил птиц. — И крыло починил, и от вора уберег тогда в лесу, и потушил вовремя, когда я чуть не сгорел… Я теперь твой должник, Аркадий.
— Да-а… Долг платежом страшен… — протянул вирусолог и вздохнул: — Значит, не отвяжешься?
— Нет. Ты уж извини…
— Ну ладно… Не везти же тебя теперь обратно? — Ильин, поразмыслив, снова взгромоздился на лошадь. — Лады, пришьют обоих, значит… Эх, да где же Хайд потерялся?! Я б ему все оружие сплавил… тяжелое, зараза…
— Сдается мне, — раздумчиво протянул Феликс, слетая с ветки и приземляясь на седло второй лошади, — что мы его больше не увидим…
— Это почему?! Из тюрьмы-то он выбрался! — самонадеянно фыркнул Аркаша, направляя лошадь по тропинке в глубь леса. — И скоро нас найдет. Еще потом возмущаться будет, что его не дождались!
— Ты так в это веришь? — почему-то грустно спросил птиц, глядя умными глазами на медика.
Ильин подумал и кивнул:
— В старину Хайдена? Конечно! Он же наш человек! Даже несмотря на то что барон… Зря ты сомневаешься, страус. Может, кто другой на его месте на нас с тобой и на Карменситу наплевал бы… но Хайд — никогда! Я его знаю! А что? Вид у тебя какой-то странный.
— Да это я так просто, — стушевался птиц, с преувеличенной заинтересованностью разглядывая окрестности, — тебе виднее, конечно. Ты сэра Хайдена лучше знаешь…
— А ты, — проницательно спросил вирусолог, — знаешь о нем что-то, чего не знаю я? Так? Это как-то с его прошлым связано?
— Да, — неохотно буркнул древний миф. — Но, с твоего позволения, пусть об этом он сам тебе расскажет. Хорошо?
— Ладно, — Аркаша пожал плечами. — Я сам сплетни не уважаю… Как, ты говоришь, это место называется?
— Гнилые пущи.
— Не сказал бы! — Вирусолог повертел головой по сторонам и пожал плечами. — Лес как лес.
— Не сказал бы! — Вирусолог повертел головой по сторонам и пожал плечами. — Лес как лес.
— Это днем. Потому что Гниль солнца не переносит, — пояснил Феликс. — А ночью сюда лучше не ходить. Поганые места, честно говоря…
— Гниль? Постой, объясни по-человечески, я что-то ничего не понял!
— Значит, слушай. — Птиц обмахнулся крылом и заговорил: — Гниль — это такая субстанция — мокрая, холодная, скользкая и очень внешне несимпатичная… К сожалению, разумная, хотя я не могу представить, чем она думает. Любит людей…