Княжеский отпрыск снова загрустил. Аркаша поерзал на деревянной скамеечке и спросил:
— Лир, ты меня извини… но вот до того еще, как Хозяин леса вас того-этого… ну неужели ж тогда ты был такой сволочью?!
— Наверное, — сказал малый. — Мне нравилась охота. Это было весело. Я просто не понимал, что делаю что-то плохое… Потом, конечно, понять пришлось. Когда на себе испытал. Может, и прав был Хозяин…
Все замолчали. Мул добрался до развилки и приостановился, будто раздумывая. Хайден поворотил вправо.
— Общинные деревни! — удивился Лир.
— Общинные деревни! — удивился Лир. — А мы туда зачем?
— Карменсита жениха ищет, — мрачно ответил Ильин. — Говорят, его тут видели…
— А вообще нам в Эндлесс надо, — добавил барон. — К врачам наведаться…
— Вы… болеете? — ляпнул паренек, с недоверием разглядывая обоих товарищей, которые уж на кого-кого, а на больных никак не походили.
— Ага, — фыркнул медик, — стригущий лишай, последняя стадия! Хи-хи, да не шарахайся ты… Просто у Хайда амнезия, а я…
— А мне… что?! — прямо-таки всполошился Лир, пытаясь все-таки отодвинуться.
— Память потерял! — снова закатился Аркаша. — Частично!
— Так бы и сказали сразу… А вы?
— А я за компанию. Моя болезнь не лечится… да не заразная она, вот же святая зашуганность! Сиди спокойно.
— А почему тогда не лечится?
— Слушай… долго объяснять. Если вы тут даже об амнезии ничего не слышали, то уж «дислокация срединных структур головного мозга» тебе точно ничего не скажет…
— А все-таки, сэр? — настойчиво поинтересовался барон, втайне надеясь, что запомнит мудреное название или хотя бы признаки удивительной болезни. Лечится она или нет, это еще вопрос. В крайнем случае можно попробовать будет затащить его к колдуну…
— Если по-простому, — сдался Ильин, — то это банальный рак мозга. Ну опухоль.
— В голове? — уточнил дотошный барон.
— В ней, родимой. Растет, растет, никак себя не проявляет, а потом — бах! — и с копыт. А я еще запустил основательно. Даже если рискнуть и лечь на операцию, то шансов нет. Максимум, если очень повезет, месяцев десять протянул бы, да и то не факт. Опять же в лежку лежать… оно мне надо?
Лир сочувственно вздохнул и притих. Хайден про себя повторил все, что услышал, и отложил до встречи с профессиональным колдуном. Ему, в отличие от вирусолога, ситуация вовсе не казалась такой уж безнадежной… Подумаешь, чего-то там в голове не то выросло! Руки-ноги на месте и дураком не стал, значит, можно поправить!
Аркадий мельком глянул на проплывший мимо указатель и спросил:
— Почему — общинные?
— Что? — отвлекся от своих мыслей Хайден.
— Ну деревни! Раз у вас тут уже феодальный строй? Общины, насколько я помню, это совсем древность…
— А! Это королевское нововведение, — сам удивляясь внезапно проснувшимся воспоминаниям, ответил барон. — Давно, кстати, хотел посмотреть, да как-то не получалось. Поселение, которое само собой управляет и не имеет прямых хозяев… При дворе очень не одобряли!
— Почему? — заинтересовался Лир.
— Ну как бы это сказать… — замялся Хайден, у которого перед глазами встала картина: тронный зал, вопящие от возмущения бароны и его величество Сигизмунд, хряснувший кулаком по столешнице так, что у стола ножки подломились. — Бароны объявили общинные поселения «опасным экспериментом» и «монаршей блажью», а некоторые даже непрозрачно намекали на возрастные изменения умственных способностей короля…
— Это как? — не унимался вирусолог.
— Старым дурнем обозвали, — вполголоса пояснил барон, — за глаза, конечно… Да и какой же он старый — его величеству еще и пятидесяти нет!
— Да-а, — протянул медик, — власть у вас уважают…
— А вы себя на их место поставьте, сэр! — развел руками Хайден, который, если уж совсем честно, тоже был не в восторге от королевского проекта — потому как, если помните, все-таки являлся бароном. — У одного из вассалов отобрали часть земли, у другого — спилили на избы четверть леса, потому что там, где было решено ставить деревни, местность болотистая и хорошее дерево не растет… У третьего, пятого и десятого экспроприировали личных крестьян — надо же кому-то в этих селениях жить? Его величеству забава, а баронству — сплошной убыток!
— Ну знаешь, — возразил Аркаша, предки которого, в отличие от предков товарища, когда-то были крепостными. — Мы не рабы, рабы не мы! Зато какое, наверное, облегчение это принесло крестьянам, они…
— Они теперь нос за околицу высунуть боятся, — прервал его пылкую речь Лир, — потому что те из крестьян, кому не так повезло, лупят «счастливчиков» почем зря! Я сам видел. Мне Хозяин разрешал границу леса покидать, потому что я был не такой агрессивный, как остальные…
— А за что они их лупят-то? — удивился далекий от средневековых понятий о жизни медик.
Барон хмыкнул.
— Из зависти, наверное… — вздохнул паренек. — А я вот им не завидую. Король наиграется и успокоится, а каково будет этим несчастным обратно к своим хозяевам возвращаться?
— Зато хоть узнают, что такое настоящая жизнь! — непримиримо заявил Аркаша, который рабовладельческий строй не переваривал в силу свободолюбивой натуры и соответствующего воспитания.
— Иногда чего-то лучше не знать… — проронил Хайден.