— Поесть не вышло, так хоть напьюсь с горя… — хмуро сказал Аркадий, делая глоток. — Тьфу, пакость!
Вино оказалось еще поганее бифштекса, если такое вообще было возможно…
Скорчив жуткую гримасу, медик с громким стуком поставил чашу на стол.
— Неудивительно, — отреагировал Хайден, запивая свой хлеб водой. — Что вы хотели, сэр, от подобного заведения?
— Да уж понятно, что не изысков французских кулинаров! — плюнул Аркаша, прислушиваясь к урчащему желудку, и слямзил у испанки одну картофелину. — Но могли бы хоть чуть-чуть постараться… Про сервис я молчу, но ведь это же есть невозможно! Куда только здешние начальники смотрят?
— Королям, как правило, не до этого, — пожал плечами барон, вытягивая ноги поближе к очагу.
— А здешнему, видать, вообще все до лампочки, — буркнул Ильин.
Кармен согласно кивнула:
— Точно! Правителя видно по тому, как живут его подданные! Здесь же такой свинарник, что…
— Ты потише, — предостерег барон. — В Тайгете диктатура. За поношение власти можно и схлопотать…
— Было б за что! — фыркнул Аркадий. — А то за правду…
Сидящий прямо на полу возле камина одноглазый старик-побирушка обернулся к ним и сказал:
— Не видит наш король правды. А то давно бы уже порядок навел!
— Это что ж ему мешает, интересно? — криво улыбнулся вирусолог.
— Гордыня мешает, — серьезно и спокойно ответил нищий. — Гордыня да честолюбие. Только война нескончаемая на уме, больше ни до чего ему дела нет.
— Война? — испугалась Кармен. — Так тут еще и война?!
— Нет, красавица, сейчас пока затишье, — слегка улыбнулся старикашка, — а так-то постоянно! У нашего любимого диктатора Эндлесс как гвоздь в… не при вас будет сказано! Почти что каждый год одно и то же: всех молодых парней в солдаты забривают — и на войну. А толку? Где нам тягаться с Сигизмундом… В последней войне столько потеряли, что вспомнить страшно!
— Давно это было? — сочувственно спросила девушка.
— Давно… лет пять назад… — припомнил побирушка. — И ведь до того позорно проиграли! Четверть армии еще на границе эндлесской срезали Сигизмундовы вассалы. На что после этого можно было надеяться? Так нет, диктатор Наорд не отступил, приграничных баронов кое-как перерезал — кого смог, конечно, и на столицу пошел…
Барон вздрогнул. Он снова увидел перед собой родной замок. Опущенный мост. Туманное февральское утро. И конных всадников с натянутыми луками, вылетающих из леса… Вот туча стрел поднялась в воздух. Конь испуганно заржал и шарахнулся назад. Скачущая впереди серая в яблоках лошадка вскинулась, всадница на ней вскрикнула и выпустила из рук поводья…
— Эллис! — закричал Хайден, вскакивая.
Аркаша вскочил следом:
— Хайд, ты что?!
— Мой замок… — словно безумный, метался по трактиру Хайден, ничего не видя, кроме стеной вставших перед глазами страшных воспоминаний. — Мои люди… Моя… моя жена… Они с нас тогда начали! Никого в живых не осталось, я один да кучка слуг… А Эллис… Они ее убили… За что?!
— Хайд, сядь! — Вирусолог вцепился в друга обеими руками, но удержать его было трудно. — Отдай меч! Отдай, шарахнутый, заденешь кого-нибудь!
— Задену! — просвистел сквозь зубы не помнящий себя сэр Эйгон.
— Отдай меч! Отдай, шарахнутый, заденешь кого-нибудь!
— Задену! — просвистел сквозь зубы не помнящий себя сэр Эйгон. — Тогда не смог… Сейчас смогу… Я вспомнил! Тайгет вспомнил, Наорда вспомнил, тварь эту белобрысую, что кинжал тогда бросил, пять лет назад, — все вспомнил! А сейчас пойду во дворец, и вспоминать они уже меня будут!!
— Хайд, успокойся!
Аркаша заметил краем глаза, как сбившиеся в кучу у входных дверей посетители расступились, пропуская в трактир одинаково одетых людей. Шестеро мужчин, вроде как в форме, только без каких-либо знаков различия. С таким же хвостиком, как у давешнего вора. Полицаи как пить дать! Ну Хайден, умник, нашел где орать про дворец! Сейчас всех заметут…
— Что здесь происходит? — осведомился первый из вошедших.
Медик, насколько возможно было, загораживая собой взбесившегося барона, изобразил на физиономии картинку «от улыбки треснуло лицо» и быстро заговорил:
— Ваше благородие, не обращайте внимания! Перебрал маленько, вот с ума сходит… Мы сейчас уйдем! Кармен, Лир, быстро хватайте этого психопата и тащите отсюда…
— Я сам пойду! — рявкнул Хайден. — Прямо во дворец! И своим мечом напишу на лбу у вашего диктатора имя каждого, кто испустил дух, защищая мой замок! Чтобы, даже если и выживет, впредь поостерегся ручищи свои поганые к святым землям Эндлесса протягивать!
— Эндлесс, — коротко бросил «полицай» и, не обращая внимания на сунувшегося к нему с очередными объяснениями Аркадия, приказал остальным пяти: — Взять!
— За что, товарищ командир?! — взревел Ильин. — Это же пьяные бредни! Он вообще к Эндлессу никакого отношения не имеет! Наслушался тут не пойми чего, вот башню и сорвало! Ей-богу!
— Это я отношения не имею?! — снова прорвало барона. — Все мои предки там жили! И живут! И никогда я от своего имени открещиваться не стану!
— Ну все… — схватился за голову медик. — Теперь точно дождется Вильгельм Заколебатель!
— Я — Хайден Эйгон, потомственный барон Эйгон Эндлесский, и горжусь этим! А вам, собакам, я вот что скажу…