«Ма-ма-а-а…» — пробулькал косеющий от страха и нехватки воздуха врач. Жить захотелось с пугающей силой, но, увы, как всегда, несколько поздновато… Аркадий булькнул в последний раз и смирился с неизбежным. Но «неизбежное», в лице какого-то придонного металлического робота, кажется, спокойно ложиться обратно на дно не собиралось вовсе! Вода вокруг забурлила, как в электрочайнике, что-то тяжелое еще пару раз пихнуло полубесчувственного вирусолога куда придется, и, вспенивая мутные волны, вся компания пошла кверху. В лицо Аркадию впилась просмоленными ячейками рыбацкая сеть.
«Прибежали в избу дети, второпях зовут отца… — пронеслось в голове у Аркаши, — тятя, тятя, наши сети…» Так я умер или что?! Блин, оказывается, самый комфортный способ самоубийства — дождаться естественной смерти…»
Их тряхнуло. Их — это не только микробиолога с его предполагаемым «убийцей», но и, кажется, судя по размерам и фырканью… лошадь! «Вот я сейчас и посмотрю, — свирепо подумал Ильин, выплевывая изо рта воду, песок и водоросли, — кому это я там, на дне, так приглянулся?! И, убей меня бог лаптем, но я этому гаду не завидую…»
— О-о-о?! — раздалось сверху.
Несмотря на сантиметровую прослойку тины в ушах, Аркаша безошибочно определил — голос женский! Не лишенный приятности, кстати говоря… Тьфу! Мы же вроде как помирать собрались?
— Утопленнички?! — ворковал все тот же голос. — Двое сразу? О-о, какой удачный день! Лошадь, правда, еще трепыхается, но… Эй, Барбуз! Иди сюда!
— Чего тебе? — хриплый мужской бас. Н-да, не все, оказывается, так волшебно и сказочно. — О?! Люди?!
— Люди! — В женском голосе сквозило явное превосходство. — А ты мне что говорил, шедевр криворукого камнетеса?! «Клева не бу-удет, клева не бу-удет…» Так что тебе коня, а мне — людей…
— Но, Пецилла…
— Кхе-кхе… тьфу! — Аркадий завозился в гигантском неводе и открыл глаза. — Секундочку, эмчеэсовцы, я тут одного — тьфу! — момента не понял… а-а-а?!
На берегу стояла «сладкая парочка» двухметровых имбецилов в одних набедренных повязках из шкур.
Морды — как чемодан, кожа серо-зеленая и вся в каких-то бородавчатых наростах, ногти, судя по всему, с рождения не стригли… а клыки-то, мать честная! Хозяин питбуля, живущий в отеле по соседству, может смело своего пса в разряд декоративных комнатных собачек записывать…
— В-вы к-к-кто?! — заикаясь, прошамкал обалдевший медик, едва не подавившись набившимся в рот песком.
— Живой! — умилилась «дама». Ее половую принадлежность Аркаша определил по голосу (абсолютно не вяжущемуся с внешним обликом!) и отвисшей до пояса груди. В остальном от второго такого же существа она не слишком отличалась. Мечты о прекрасном из ветреной головушки вирусолога вышибло на раз… Да что там! При виде такой обольстительной мадам любой нормальный мужчина, если он не слепой, конечно, озаботился бы только одним вопросом: где здесь ближайший монастырь братьев аскетов, соблюдающих обет безбрачия?!
— Живой я… — тоскливо промычал молодой человек. — К сожалению… Эй! Эй!! Дорогуша! Руки уберите! Нечего хватать своими культяпками порядочных людей, у тебя ж под ногтями целая фашистская химлаборатория!!
— Умненький какой, — еще больше умилилась женщина и, не обращая внимания на истошное Аркашино: «Положь на место, я лучше два раза подряд утопну!», выдернула его за шкирку из сетей. — Люблю таких… Они вку-усные!
— Че… чего-о?! — засучил ногами Ильин, но вырваться не смог, как ни старался, — силища у «рыбачки» была почище чем у паровоза. — Караул! Спасите! Каннибалы-ы!
— Ишь, крикливый, — поморщилась великанша, разглядывая извивающийся «улов» на вытянутых руках подальше от себя. — Барбуз! Даже лошадь уже сама встала, а ты все еще никак эту несчастную кучку железа не поднимешь!
— Доспехи, — крякнул ее, судя по обращению, супруг, с трудом взваливая себе на плечо закованного в мокрые латы человека. — Они тяжелые, Пецилла…
— Нет, вы только на него посмотрите! — сердито фыркнула женщина, свободной рукой сматывая сеть и засовывая ее в небольшой заплечный мешок (Аркаша даже глаза вытаращил — огромный моток невода исчез внутри мешка, как скомканный носовой платочек!). — Значит, как бревнами в городки играть — так это ему не тяжело, медведю раскормленному, а как родной жене продукты до дому дотащить — у него руки отвалятся!
Да, насчет высоких отношений между этими двумя врач нисколечко не ошибся — узы Гименея налицо! Глядя на пришибленную физиономию громилы Барбуза, Аркадий окончательно решил не жениться ни за какие миллионы! Вон какой наглядный пример впереди на полусогнутых маячит, таким в анкете, в графе «семейное положение», так и тянет написать: «безвыходное»…
Между тем женщина одним махом перекинула звезду вирусологии через плечо по примеру мужа и целеустремленно затопала в гущу хвойного леса, опоясывающего озеро. Конь, тряхнув гривой и отыскав взглядом болтающегося на плечах Барбуза хозяина, двинулся следом… Э, стойте! А почему — озеро?! Была же река! Широкая, коричневая, полноводная индийская река… Собиравшийся было снова поднять хай Аркаша озадаченно примолк. Это… это ведь Индия, да? Типа тропики, бананы, обезьяны… Черт с ней, с рекой, но откуда в здешних широтах, извините, елки?! А пальмы, пальмы где?! И холодно, между прочим, как поздней осенью… И какого рожна небо по-утреннему голубое, когда он пошел топиться… тьфу, стреляться… определенно ночью?! И… почему так тихо кругом? Але-о, ци-вилизация-а!!!