Удерживать жидкости действительно самое тяжелое. С твердым предметом как? Воздействуя на одну его точку, ты воздействуешь сразу на все. Так что с ними особо и стараться не надо. Да такими игрушками дети с пяти лет играют. А вот, например, вытащить воду из чашки… не каждый может. Ведь тут уже приходится воздействовать на все молекулы. Тянуть все их. Концентрация воли и внимания нужны потрясающие. Из нашей компании подобное могла проделать только Вера-Вероника. Я несколько раз пробовал, но… почти, как говорится, получилось.
— Подставляй мешок, — перебил я. Потерять в этот момент связь между кристаллами мне совсем не хотелось. Кто потом будет чистить землю перед домой от грязи?
Феола тоже это сообразила и поспешно расправила горловину. Я подвесил шар из жижи над мешком, чуть ослабил контроль, образовав небольшой канал, и направил по нему мусор в мешок. Когда мешок наполнился, Феола поспешно заплавила взглядом горловину и схватила второй. Потом третий. Всего мешков набралось аж шесть штук. Ну вот и ладушки.
В воздухе вместо жижи отходов висел один зеленый кристалл, с которого не сводила глаз Феола. Я вернул его к себе в руку. И спрятал в кошель. Сестра, словно завороженная, проводила полет кристалла взглядом, а потом взглянула на меня.
— Это с его помощью ты поднимал жижу?
— Ага, — признал я. — Таких камня два. С помощью одного можно управлять другим. Ну и вот. Один я бросил в мусор, а вторым собрал вокруг него всю жижу и вытащил из дупла. Теперь осталось почисть само дупло. Где тут шланг валялся?
— Не где-то, а под домой. Ты лучше мешки отнеси на улицу. Скоро должны чистильщики прибыть. А дупло я сама сполосну.
Оставив мешки перед дорогой у дома, я хотел было вернуться, когда показалась сестра.
— Ты уже все? — удивился я.
— Нет. Там отец пришел. Удивился, что мы быстро так справились. Ну я ему рассказала о твоем изобретении. Он просил передать, что ты молодец и отпустил меня.
Сказал, что дальше сам все сделает.
— Понятно. Тогда давай венки отнесем маме и в мастерскую. Надо выполнять обещание, — вздохнул я.
— Ты только не вздыхай так, словно совершаешь великий подвиг. Между прочим, мне надо контролировать рост разума в твоем кристалле.
— Об этом я помню. Поэтому предлагаю поторопиться.
Чтобы отдать венки много времени не понадобилась. Мама на мгновение оторвалась от какого-то цветка, еще совершенно невзрачного на вид и посмотрела на нас.
— А вы куда сейчас? — поинтересовалась она.
— Ко мне в мастерскую, — честно ответил я. — Я попросил Феолу немного помочь.
Мама покачала головой.
— Альвандер, мне кажется, ты в своей мастерской пропадаешь слишком подолгу. Пойми, Дерри, я не возражаю, но ты сам лишаешь себя детства. У тебя впереди вся жизнь, а ты запираешься в пещере. Подумай над этим.
— Мам…
— Не надо, Дерри. Я знаю, что ты можешь сказать. У тебя очень важный проект, который ты должен сделать.
На какой-то миг совершенные барьеры мамы дали трещину, я лишь слегка коснулся ее эмоций. Печаль, грусть, осознание неизбежного и… гордость. Гордость за меня. Она знает! Это я понял сразу и даже не мог понять откуда пришла эта уверенность. Как, каким образом? Я так хорошо все прятал. Но… Я посмотрел на маму. Та на меня и тоже моментально поняла, что я догадался обо всем.
— Я уже давно догадалась, — мыслеобраз предназначался только мне и остался незамеченным сестрой. — Ты напоминаешь мне одного моего друга. Друга, с которым мы были близки в детстве. Очень близки. Альвандер, ты ведь наверное, задумывался почему у тебя нет старшего брата или сестры. А ведь мне уже больше шестисот лет. Это второй трехсотлетний цикл для меня.
— Ты повстречалась с папой только двести лет назад, — ответил я своим мыслеобразом, уже догадываясь обо всем.
— Ты верно все понял, — ответила мне мама. В ее образе была и грусть и давняя боль. — Ваш отец — это второй мой муж. А первый… Знаешь, ты напоминаешь мне его своей одержимостью. Он тоже мечтал прорваться через барьер. Он был инженером-физиком. Работал над какой-то машиной. А потом попытался на ней прорваться…
Чем закончилась эта попытка, спрашивать смысла не имело.
— И ты все равно позволила мне работать когда догадалась? После случившегося?
Мама замерла.
— Альвандер, когда у тебя будут свои дети ты поймешь меня. Я очень люблю и тебя и твою сестру. Если понадобиться, я готова отдать жизнь только чтобы жили вы. Но здесь… чтобы отговорить тебя от твоей идеи мне придется сломать тебя как личность. Иначе ты ведь не откажешься. Да, тогда я, возможно, спасу тебя. Но ты ведь уже будешь другим. Не тот жизнерадостный и целеустремленный человек. Чувства матери заставляют меня спасти тебя даже такой ценой. Но однажды, я знаю, ты придешь ко мне и скажешь: «Что же ты сотворила со мной мама? За что? За что ты изломала мою судьбу?» Как я потом смогу взглянуть тебе в глаза? Так что дерзай сынок.
Я помолчал, опустив глаза. Работая над проектом, я совершенно не думал о чувствах родных. Не думал о том, как воспримут мою попытку они. И тут… Я поднял взгляд.
— Спасибо, мама.
Мама только кивнула.
Всю дорогу до мастерской я был задумчив, а Феола приставала ко мне, пытаясь выведать о чем я говорил с матерью.
Наконец поняла, что разговаривать на эту тему я не намерен, надулась и до самой пещеры молчала.
У входа я остановился и поглядел на небо.