Девушка тем временем уже распахнула передо мной занавеску, так что стоять в коридоре дальше было уже нельзя. Я осторожно шагнул в помещение. В отличие от коридора оно освещалось гораздо лучше. Стены украшали такие же мозаики из драгоценных камней, как и в зале встреч. Правда мастерство исполнения здесь явно страдало. По крайне мере на меня эти картины не произвели такого впечатления, как та. Если на той мозаике все жило. Гномы, прорубающие очередную штольню, их вздутые в напряженной работе мышцы, искры, летящие от инструментов… здесь же… ну штольня. Два гнома стоят, опираясь на какие-то палки. Причем стоят в какой-то неестественной позе. Четыре картины на стенах и все какие-то неживые. Разве что сделаны тщательно. Но это мастерство ремесленника, а не произведение настоящего художника. В этих мозаиках не было души.
Посередине помещения стоял небольшой стол, выполненный все из того же непонятного мне материала. Похоже, он здесь довольно распространен. За столом сидели Феола и Дорлин. Выглядел правитель на этот раз очень хорошо. Исчезла бледность. Седые волосы, раньше блеклые, теперь словно сверкали серебром. Пропала усталость из глаз. Он словно скинул с себя лет двести. Когда я вошел, он неторопливо поднялся и слегка поклонился. Я поклонился в ответ.
— Спасибо вам. Слышал, вы тоже лечили меня.
— Ну какой из меня лекарь, — смутился я. — В лучшем случае подмастерье. Я только помогал сестре. Именно она и сделал всю работу.
— Не всю, — пробурчала сестра, на миг отрываясь от кружки, из которой пила какой-то напиток. — Там еще работать и работать. Не понимаю, как ваши врачи могли настолько запустить ваш организм?
— А что врачи? — усмехнулся Дорлин, снова усаживаясь за стол, и приглашающе указал мне на третий стул, стоявший рядом с Феолой. — Врачи ведь не волшебники, в отличие от вас, — правитель улыбнулся нам с Феолой.
— Врачи ведь не волшебники, в отличие от вас, — правитель улыбнулся нам с Феолой. — От старости еще лекарство не придумали. А я уже не молод. Мне уже скоро девяносто лет будет.
Я уже почти сел за стол. Розалия взялась за спинку стула, чтобы подвинуть его мне, но когда я замер на полдороге к стулу в совершенно неудобной позе, растерялась. В полнейшей тишине кружка сестры выпала из ослабшей руки, содержимое разлилось по столу. Сама кружка неторопливо покатилась к краю, но Феола словно и не заметила этого. Только когда кружка раскололась от удара об пол с легким стуком, она вздрогнула и посмотрела вниз.
— Простите, — пробормотала она.
Вошедшая как раз в этот момент Луиза недоуменно посмотрела на меня, замершего на полпути к стулу, на Феолу, растерянно глядящую на осколки кружки на полу и на недоумевающих Розалию и Дорлина.
— Сколько вам лет? — тихо спросил я, наконец-то опускаясь на стул.
Дорлин недоуменно глянул на меня.
— Скоро будет девяносто.
— А ведь я проверяла ваш организм, — пробормотала Феола. — Мне, правда, в тот момент не до подробных исследований было, но общую картину я составила. Ваш организм очень походил на организм стариков.
— Ну я и говорю, что не молод.
Феола оторвала взгляд от разбитой кружки и посмотрела на Дорлина.
— Ваш организм соответствует по возрасту гному лет пятисот.
После этих слов в комнате воцарилась тишина.
— Пятисот лет? — ошеломленно спросила Луиза. — Гномы наверху живут по пятьсот лет?
Я кивнул.
— Вообще-то средняя продолжительность жизни у гномов четыреста пятьдесят лет, но есть и такие, которым пятьсот и больше. Я лично знал одного такого.
Дорлин глянул на меня.
— А сколько живут люди?
— В среднем около тысячи двухсот лет, — на этот раз ответила Феола. — Но, понятно, есть и старше.
— Самому старому человеку на планете недавно исполнилось тысяча четыреста сорок пять лет, — пояснил я.
Все гномы, находящие в комнате недоверчиво смотрели на меня. Потом перевели взгляд на Феолу, словно надеясь, что она опровергнет мои слова. Феола только плечами пожала.
— Но как? — почти шепотом поинтересовалась Луиза и тут же испуганно посмотрела на Дорлина. Похоже, тут не принято говорить раньше правителя.
На этот раз я с чистой совестью предоставил отвечать Феоле. Как целитель и биолог она ответить на этот вопрос могла намного лучше меня. Я же наполнил чашку чаем и придвинул поближе блюдо с какими-то то ли пирожками, то ли грибами.
— Простите, — пробормотала рядом со мной Розалия, поспешно помогая мне. Я замахал рукой, пытаясь объяснить, что не инвалид и сам могу поухаживать за собой. Но под натиском девушки капитулировал, предоставив ей возможность заниматься своим делом.
Феола же грустно посмотрела на осколки чашки. Под ее взглядом они собрались в одну кучу, поднялись и опустились перед ней на стол. Сестра взяла первые два осколка и приставила их друг к другу. Через мгновение уже никто не мог бы сказать, что когда-то эта часть чашки была расколота. А вскоре Феола уже внимательно осматривала совершенно целую чашку. Наши хозяева, кажется, уже решили ничему не удивляться, приняв за аксиому, что люди на поверхности могут все. Поэтому хоть и наблюдали за действиями моей сестры с заметным напряжением, но приняли все и вопросов задавать не стали.
— Как? — повторила Феола вопрос Луизы, наливая себе чая. — А вот так, как вы все видели. Пси силы — это не только возможность склеить чашку, видеть в темноте и летать. Это и возможность управлять собственным организмом. Именно поэтому мы можем разобраться с любой болезнью в ее зародыше. А кроме того, очистить организм от разной гадости, которая неизбежно в нем накапливается. Это умеют делать и те гномы, что обладают пси-способностями. Ну а поскольку гномы все-таки уступают людям по возможностям, то влиять на собственные тела они могут очень ограниченно. Поэтому Продолжительность их жизни несколько меньше людской.