В общем, случилась там перебранка, но барон сражаться не думал — он и его люди по?охотничьи снаряжены были, так что мы его одолели. Вот он?то мне и сказал, что встретил вас в своих землях. Правда, он отчего?то твердил, что вы шверинцы, что граф Генрих непременно затребует себе Херсирк и только он, в смысле фон Штраумберг, сможет отстоять эти земли для Империи.
— Он что же, тоже решил идти под руку Фридриха? — спросил я, широко открывая глаза от удивления.
— Ну, честно говоря, у него особо не было выбора, — усмехнулся фон Нагель и сделал знак слуге подлить еще горячей воды в ванну.
* * *
Наш отдых в Санкт?Йоханесбурге грозил затянуться. К вечеру того дня, когда мы въехали под гостеприимный кров штерентальского отеля, словно дождавшись окончания нашего пути, зарядил мелкий противный осенний дождь. Несколько раз за время путешествия по Германии он порывался излиться на землю, но, очевидно, кто?то из духов воды все еще продолжал оставаться слугой талисмана, поскольку закрывавшие небо тучи, уронив на землю десяток капель, тоскливо тянулись дальше на восток, чтобы где?то там разгуляться во всю мощь.
Теперь же я грустно созерцал сквозь свинцовый переплет окна скрывающуюся под водой брусчатку, на которую нескончаемой струей из пасти кованого дракона?трубы изливался поток дождевой воды.
— Интересно, где сейчас великокняжеский поезд? — вздохнул я, отворачиваясь от унылой картины осеннего половодья.
— Завяз поди где?то, — лениво отозвался Лис, прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседней комнаты.
Там проходила ежевечерняя церемония отхода ко сну юной невесты. Вернее, ежевечерней она стала совсем недавно. Еще несколько дней назад девушка, намаявшись в пути за день, попросту валилась с ног, и суматошные няньки, видя усталость любимой дитятки, помогали ей, едва разлепляющей глаза от усталости, раздеться и улечься в нагретую бронзовой грелкой постель. Все это время юная красавица порывалась настоять на своем праве отходить ко сну без посторонней, помощи, но тщетно.
Теперь же ситуация изменилась самым неожиданным образом: девица устраивала скандалы из?за неправильно поданной ночной рубашки, из?за жестких перин, набитых лебяжьим пухом, из?за колючих простынь тончайшего хорасанского шелка, изводя придирками всех и каждого, попадавшегося ей на глаза. Для нас во всем этом была небольшая, но все же удача — завтрашняя принцесса, внезапно воспрянув ото сна, заявила, что не желает видеть стражу в своей спальне, и потому мы теперь выпадали из ее поля зрения хотя бы в этот поздний час.
— Скорее б уже все эти бояре со своими дьяками приезжали, задолбала меня подруга, сил нет. Вроде бы в начале пути была человек как человек, а сейчас какая муха ее укусила? — Лис улегся на длинную резную скамью, стоявшую под стеной нашей комнаты, примыкавшей к покоям княжны.
Я пожал плечами:
— Должно быть, волнуется перед свадьбой. Опять же, переходный возраст.
— Слушай, — Лис посмотрел на меня долгим тоскливым взглядом, — нам же не обязательно дожидаться всех этих свадебных фанфар. Сдадим невесту боярам с рук на руки и «адью». Я слыхал, император постоянно в Святую землю отряды посылает. Не могу я больше лыбы строить перед их светлостью. Очень хочется снять ремень, задрать подол и, так сказать, настучать ей по ягодичным местам, чтоб мозгов в голове прибавилось.
— Недолго осталось, — утешил его я. — Завтра поутру ее поведут в аббатство наставлять в католической вере, на это уйдет от силы дня три. У императора с его отношением к религии подобные дела много времени не отнимают. Православный, католик, мусульманин, иудей — для него все едино, был бы человек полезный. А дальше, придут бояре — слава Богу, нет — их проблемы. Вряд ли государь станет откладывать свои дела и дожидаться, пока они сюда доплетутся. Насколько я понимаю Фридриха, для него их миссия уже выполнена.
* * *
Как я и предполагал, утром следующего дня в штерентальский отель явился промокший до костей церковный служка, сообщивший, что его высокопреосвященство архиепископ Трирский пожаловал в аббатство и с нетерпением ожидает свою будущую духовную дочь в соборе Святого Иоганна, где он будет иметь высокую честь наставлять ее высочество в тонкостях католической веры.
— На улице дождь! — возмутилась Алена Мстиславишна. — Я никуда не пойду!
— До ворот аббатства, — склонившись в церемонном поклоне, лепетал служка, — вы сможете доехать в возке. А у самых ворот его преосвященство любезно предоставляет вам собственный прекрасный балдахин, который будут нести шесть сарацин, привезенных из Святой земли и крещенных его высокопреосвященством.
Я услышал, как тяжко вздохнул Лис при заветных словах «Святая земля».
— Скоро уже, скоро, — прошептал я ему, — потерпи чуть?чуть.
— Сил же никаких нет, — едва шевеля губами, пожаловался он.
— Я не хочу никуда идти! — не унималась княжна. — Если вашему епископу так припекает меня поучать, пусть он сам отправляется сюда вместе со своим хваленым балдахином.
— Это никак невозможно, — не меняя интонации, продолжал служка, — ибо наставления в вере должны происходить в стенах Святой церкви, и уж никак не в покоях отеля.
— Это никак невозможно, — не меняя интонации, продолжал служка, — ибо наставления в вере должны происходить в стенах Святой церкви, и уж никак не в покоях отеля.