— Почтеннейший монсеньер Абдулла, — начал Лис, вплетая в речь льстивые восточные обороты, — мы счастливы, что именно к вам, человеку, известному своей мудростью и благородным нравом, привел нас Господь в поисках той, чьи безутешные родители…
— Скоро полдень, господа, — прервал его «благодетельный» Абдулла, — и я отправлюсь спать, так что говорите быстрее, что вам нужно.
— Мы ищем девочку, — вмешался я, — она прибыла к вам позавчера на корабле «Шарлемань».
— Позавчера было много кораблей и много девочек. Как я могу упомнить всех?
— Все нам не нужны, только одна. Быть может, это освежит вашу память?
— Лис достал из?за пояса кошель с десятком золотых монет.
— Жарко, господа, — пожаловался англоперс, — очевидно, солнце напекло ваши головы. Мои красавицы стоят не менее ста золотых монет каждая. Почему вы думаете, что за несколько жалких солидов я стану портить отношения с теми, кто поставляет мне столь превосходный товар. Если вы не видели ту, которую ищете, на помосте, стало быть, ее здесь нет. А была ли она, кто знает? — Он развел руками.
— И все же постарайтесь вспомнить, — снова заговорил я. — Это невысокая стройная девушка лет четырнадцати со светлыми волосами, с большими серыми глазами, очень приятной улыбкой и небольшой ямочкой на подбородке. У нес овальное, чуть заостренное книзу лицо, гордая осанка…
— Гордая осанка? — с ухмылкой на толстых губах повторил хозяин торжиша. — Здесь не бывает таких.
— Вспомните получше, — с едва скрываемой угрозой произнес я. Не знаю, услышал ли эту угрозу торговец живым товаром, но, посмотрев на меня вскользь, он кинул небрежно:
— Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я должен утруждать себя, вспоминая какую?то девчонку четырнадцати лет.
— Причину? — переспросил я, переходя с итальянского на английский. — Пожалуйста. Не так часто к вам заходят ближайшие родственники со стороны отца. Не так часто они просят вас о пустячной услуге, чтобы им в ней отказывать.
— Вы мой родственник? — со смешанным чувством недоумения и интереса в голосе спросил «монсеньор» Абдулла, тоже переходя на английский.
— Вне всякого сомнения, — отрезал я. — Вы сын английского рыцаря Сен?Джеймса, носившего имя, — я сделал небольшую паузу, — Уильям. Меня же зовут Уолтер Сен?Джеймс. И я ваш двоюродный брат.
— Вы мой брат? — с интересом повторил работорговец. — Забавно. Чем вы можете подтвердить свои слова?
— Пожалуйста, — склонил голову я. — Есть у вас какие?либо вещи, помеченные родовым гербом Сен?Джеймсов?
— Есть. — Торговец запустил руку под подушку, на которой сидел, и извлек из?под нее плоскую шкатулку для хартий, украшенную гербовым щитом.
— Слушайте, — бросил я, отворачиваясь, чтобы не видеть ларца. — В золотом поле червленый лев с черным вооружением. На верхней лапе у него серебряный обрывок цепи и секира с черным обухом и червленым топорищем в нижней. История сего герба такова: в годы войны Стефана и Матильды, при осаде крепости Орчвик наш славный предок был взят в плен, однако ему удалось освободиться, убив стражника и, невзирая на многие раны, открыть ворота крепости.
История сего герба такова: в годы войны Стефана и Матильды, при осаде крепости Орчвик наш славный предок был взят в плен, однако ему удалось освободиться, убив стражника и, невзирая на многие раны, открыть ворота крепости. Вот о чем непреложно свидетельствуют эмблемы нашего герба.
Купец смотрел на меня ошарашено. Похоже, ему и в голову не приходило, что эта раскрашенная картинка может что?то означать.
— Вы мой брат. — произнес он, еще раз окидывая меня удивленным взглядом. — Вот бы никогда не подумал. Ну что ж, мой долг помогать родственникам. В конце концов в основе всех моих богатств лежат золотые старого Билла Сен?Джеймса. — Монсеньор Абдулла открыл вытащенную шкатулку и начал рыться в записях. — Была такая. Альенор из Штраумберга. Хотя, вероятнее всего, она не Альенор и не из Штраумберга. Скорее какая?то славянская боярышня. Ее купили вчера…
— Кто? — возопили мы, едва не снося своим криком легкий шелковый шатер.
— Мы никогда не знаем имен покупателей. Они хранятся у смотрителя рынка. Но без указа князя он не назовет имена покупателей. Таков закон. Я же вам могу сказать лишь, что это была седьмая сделка за вчерашнее утро, причем от третьей до двенадцатой покупки совершал один человек. Это был евнух, судя по одежде и выговору, вероятнее всего, из Сирии.
— Быть может, ты знаешь корабль, на котором он приплыл? — бросил я, хватаясь за наименование корабля, как за соломинку.
— Нам это и подавно неизвестно, — покачал головой мой «кузен». — Об этом может знать смотритель порта. Но он тоже слова не скажет без веления князя. Пожалуй, это все, чем я могу вам помочь, дорогой мой братец.
Мы не стали оставаться у подобревшего вдруг Абдуллы на обед и, невзирая на полуденный зной, поспешили продолжить наше расследование.
— Ну, Капитан, я потрясен! — хмыкнул Лис, вышагивая за нашим проводником. — «Я не знал, что у меня есть огромная семья»… Огласи, пожалуйста, весь список твоих родственников, проживающих на этом веселеньком острове.
— Отстань! — отмахнулся я. — Самому противно, спасу нет.