Его словам суждено было остаться без ответа.
— Сеньоры мои, — послышалось с первого этажа. — Позвольте мне просить вас подойти сюда.
Мы переглянулись и начали спускаться вниз по лестнице. Здесь уже пылал камин и тускло, чадя, горело несколько сальных свечей. Стол, за которым вечером совершалась наша трапеза, был неубран, да и вообще, похоже, после нашего ухода никто и пальцем не пошевелил, чтобы навести порядок. Юноша?маг стоял возле стола, держа в руке нечто, напоминающее по форме сосульку, но только не прозрачную, а белую и витую. Кудесник переводил победный торжествующий взгляд с сосульки на нас и обратно. Предмет, сжимаемый им в руке, на глазах терял свой первозданно белый цвет и зеленел, как синтетическая елка.
— Ну и что сия аллегория означает? — произнес я где?то слышанную фразу?
— О простите, — чародей поклонился, скрывая насмешливую улыбку, — простите, о великий, я забыл, что среди нас непосвященный.
— Да уж чего там. — Лис кинул на меня сочувствующий взгляд. — Так и быть, разъясни ему, шо к чему.
— Позвольте спросить, — начал его ученик, — вот это ваш кубок?
— Вполне вероятно, — согласился я.
— Он был полон, и поскольку вы сказали, что почти не пили, я решил, что ваш. Так вот, — продолжал он, — эта вещь есть бесценный рог единорога. Он позволяет безошибочно определить, есть ли в натуральной жидкости, в данном случае в вине, посторонние примеси. Если бы он почернел — увы, пришлось бы признать, что вы и все, кто его пил нынче за ужином, отравлены. В то же время сонное зелье окрашивает рог, как мы видим, в зеленый цвет. А, скажем, приворотное — в алый. — Он отчего?то печально вздохнул. — Вот так вот, господин рыцарь.
Я кивнул, благодаря за разъяснения.
— Что ж, это подтверждает мое предположение. Трактирщик и его люди не душегубы, а всего лишь грабители. А значит, вскоре попытаются вновь вернуться сюда.
— Возможно, ты и прав, — кивнул Лис. — Да только есть пара вещиц, которые не мешало бы учесть.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, первое: денег у нас почти нет, в упряжке две боевые лошади, что само по себе полный бардак, и правят ими люди, имеющие об этом весьма смутное представление. Второе: от фон Нагеля пока никаких вестей, и чем дальше мы по этой дороге проедем, тем меньше шансов их получить. Ну и, кроме того, когда, — он обратился к ученику, — проснутся наши люди?
— М?м, — кудесник замялся, — быть может, к полудню.
А может, и позже. Все зависит от того, сколько они выпили.
— Вот видишь, утренний старт, таким образом, отменяется. А раз уж мы все равно сидим в этом клоповнике, стоит подумать, как мы намерены путешествовать дальше в таких, мягко говоря, непоходных условиях.
Раздумья на тему, как быть дальше, были долги и безрадостны.
— Слушай, — внезапно оживился Лис, — маг, как там тебя…
— Ансельм, — потупился юноша.
— Ладно, пусть будет Ансельм. А слабо тебе пару крысаков в коней превратить?
— В кого? — удивился Лисовский подопечный, не скрывая своего недоумения.
— В коней. Ну или хотя бы в мулов.
— О нет. Так я не умею. Куда уж мне? Это, наверное, даже магистрам не под силу. Тут полный квадрилиум нужен. А сами?то вы…
— Э?эх?х, — горестно махнул рукой Лис. — Верхняя сигминанта рубидия в рубероиде, что, если судить по Фрейду да учитывая начало спада луны в доме Химеры, с точки зрения банальной эрудиции полнейший нонсенс. Ничего, что я по?арамейски? — прерывая поток заумной галиматьи, обратился к ошалевшему ученику мой друг. — Ну, в общем, в связи с поляризацией полярного сияния нельзя мне сегодня. Флуктуации не те.
Обалдевший под натиском неизвестных магических терминов, юный чудодей смотрел на Вснедина с нескрываемым обожанием, с каждой секундой проникаясь к нему все большим и большим почтением. За своего друга я был спокоен. Четыре года плотного общения с графом Калиостро не прошли даром.
— Значит, крысаков тебе колдануть слабо, — сокрушенно вздохнул Лис. — Слушай, а что ты вообще можешь?
— Увы, о великий, совсем немного, — с тяжким вздохом выдавил Ансельм.
— Я, видите ли, до бакалавра не доучился. Правда; всего?то месяц. — Он поднял на Лиса страдальческий взгляд, словно ища поддержки и прошения за такую оплошность.
— Эк тебя так угораздило, — сочувственно отозвался мой друг.
Маг?недоучка вновь потупился.
— Я, знаете ли, в Кордове учился. У магистра третьего уровня Альмелия Магнуса. Он жил в своем доме, а при нем племянница… Уж такая красавица — глаз не отвести.
— Ну и ты ее… — начал Лис.
— О?о?о?о, — взвыл несчастный юноша, становясь в этот момент еще несчастнее. — Если бы она кинула на меня один лишь благосклонный взгляд, я был бы счастливейшим из смертных. Но, увы, надменная дева не замечала меня. Иногда мне казалось, что маг лишь именует девушку своей племянницей.
— А на самом деле он ее…
— О?о?о?о, — вновь взвыл юнец. — Ее кожа была столь бела, что иногда мне казалось, что она вовсе не живой человек, рожденный от отца с матерью, а одна из прекрасных статуй, которых так много среди древних руин.
— Она была с руками? — поинтересовался Лис.
— Да, а что? — смутился на полуслове рассказчик.
— Тогда еще ничего. Жить будет.
Ансельм на мгновение остановился, мотая на ус, что наличие рук у оживших античных статуй гарантирует им жизнеспособность.