— Князь Мстислав правду бает, — сказал Володимир Ильич, опуская на столешницу свою широченную ладонь. — А я еще добавлю. Хорошо, положим, казним мы ливонцев, орден от того не сгинет. И двух лун не сменится, как у них новый магистр будет. А казни лютой они вовек не забудут. Чуть с силами соберутся, у тебя под стенами стоять будут.
— Ништо! — прорычал, не разжимая зубов, князь Олег. — Чай, не впервой, отобьюсь.
— Оно бы, может, и отбился, — согласно кивнул Володимир Ильич, — когда б в городе был. Да ты мне слово давал княжье, что коли мы с тобой пойдем, так и тебе с нами до конца идти. Час настал. Судьба Руси не под воротами Изборскими решается, и ты, князь, с разумом твоим вострым да рукой могучей, далеко от сих мест нужен будешь.
Час настал. Судьба Руси не под воротами Изборскими решается, и ты, князь, с разумом твоим вострым да рукой могучей, далеко от сих мест нужен будешь. Кто ж тогда город твой отстоит?
Олег побледнел, чувствуя, в какую ловушку загнал себя.
— Эти земли так обильно кровью нашей политы, что здесь, того и гляди, трава червонная из земли потянется, — задыхаясь от гнева, проговорил он. — А вы говорите, злодеев с миром отпустить?!
— О том речи не было, — покачал головой Володимир Муромец. — Но нынче мир в этом пределе дороже мести. В твоей воле сейчас того добиться. Магистр за свободу и жизнь свою на все пойдет.
— Пойти?то пойдет. Да вот, как Бог свят, обманет.
— Коли тевтонцев в свидетели взять, — с задумчивым видом произнес Мстислав, глядя куда?то в пространство, — то, глядишь, и не обманут. Они спят и видят, как у соседа кусок послаще отхватить. А что до крови, то где ее на Руси не пролито?..
— А ты себе Юрьев назад запроси, — ни с того ни с сего хмыкнул Святополк Туровский.
— И запрошу, — сверкнул недобрым взглядом князь Олег. — Моя это земля. Испокон веков русская.
— Попроси, попроси, глядишь, и выпросишь, — съязвил Святополк.
— Что?! — взревел Изборский, вновь хватаясь за меч.
— Остудитесь, князи! — гаркнул доведенный до белого каления Муромец. — Сцепились, что дети малые!
Такие споры продолжались еще часа два. Особую пикантность им придал невесть откуда взявшийся представитель новгородской старшины, улучивший момент, чтобы затребовать возмещение военных расходов Новгороду. За ним о финансовой стороне вопроса вспомнили и пришедшие на помощь Изборску князья, и дело рисковало потонуть в спорах, словно мышь в сметане, когда б не покончил с ними единым махом взбешенный уже до крайности могутный богатырь Володимир Муромец, выдавший наконец на?гора окончательную формулировку наших, требований. Уж и не знаю, кого она удовлетворяла целиком, но прения по этому вопросу были закрыты раз и навсегда.
Лицо Конрада фон Вегденбурга, выслушивающего условия возвращения на родину, на глазах меняло цвет от буро?красного до мертвенно?белого и далее, вплоть до густо?фиолетового. Я уже начал опасаться, что старого вояку сейчас разобьет паралич и все переговоры пойдут насмарку, но Конрад мужественно выдержал час своего унижения и, едва не отдав Богу душу от напряжения, выдавил: «Согласен».
— Лишь один вопрос, — добавил он, когда я уже развернулся, чтобы довести эту новость до ушей нашего командного состава. — Вальтер, как рыцарь рыцарю, ответьте, сколько же войска собирался Новгород послать в Ливонию морем, если столько прислал сюда?
Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Стало быть, вот оно что! Опасаясь морского десанта, ливонцы нанесли опережающий удар по Изборску, чтобы выйти на границы новгородской земли и оттуда, из подбрюшья, угрожать коварному противнику форсированным маршем под его стены. Да, заварил Лис кашу — ничего себе, продал пару кораблей!
— Не менее этого, — обнадежил я магистра.
* * *
Стоя на стене, я наблюдал, как в гнетущей тишине покидают Изборск последние ливонцы. Великий магистр и его окружение, дожидавшиеся в городе, пока вернется посланный в Юрьев гонец с приказом очистить крепость, теперь возвращались восвояси, сохранив по условиям договора оружие, доспехи и знамена.
— Капитан, ты слышал, як ци кляти ливонцы именуют наш Юрьев? Де?е?р?п?т. — проговорил Лис, строя при этом невыносимо мерзкую рожу. — Повбывав бы!
— Кстати, забыл тебе сказать. Конрад и, как я понимаю, весь ливонский капитул тоже купились на твою шутку с кораблями.
Они, как и Хельмут, полагали, что Новгород собирается отобрать у них балтийские порты.
— М?да, неудобно как?то получилось, — вздохнул Венедин, изображая на лице притворное раскаяние. — Но зато каков кусок на зубок будущему Олеговичу или, может, Олеговне. Это вам не хухры?мухры, крепость, не надо баловаться! А насчет ливонцев, ты думаешь, они бы без этой корабельной «утки» на Изборск не полезли? Как же, как же!
Я пожал плечами и отвернулся, вновь глядя на дорогу, по которой уезжали последние рыцари.
— Да шо там, Капитан, не журыся! Усе наладится! Ты мне лучше скажи, тебе твою часть контрибуции отсыпать или, может, лучше я ее себе оставлю? Сохранней будет.
— В каком смысле — контрибуции? — Я повернулся к другу, моментально теряя интерес к отъезжающим ливонцам.
— В смысле аннексии. Короче, деньги тебе давать или ну его?