Поблагодарив словоохотливого крестьянина, мы отправились в скальную цитадель храмовников, где, вероятно, находился ключ к решению нашей многотрудной задачи.
— Удачи, — напутствовал меня Лис. — Ежели что — свисти, подойдем поможем. Но все?таки постарайся, чтобы этих «ежели что» не было.
* * *
Первая фаза операции прошла без сучка и задоринки. Я появился у ворот твердыни перед самым закатом. В час, когда дневные службы орденской братии были уже закончены и начались помышления о горнем, духовные чтения, ну, в общем, занятия, никак не совместимые с финансовыми операциями, процентами и пересчетами курсов. Понятное дело, я не стал называть орденским служителям свое настоящее имя и нарекся Кнутом, СЛУГОЙ ганзейского купца Хельмута Штолля. Правда, назвал я это имя тем самым тоном, которым оглашал свой титул на рыцарских турнирах, а получив разрешение остановиться на ночь в орденском странноприимном доме, с такой небрежностью кинул поводья Мавра молчаливому служке, что только откровенный недоумок мог еще сомневаться, что так называемый слуга Кнут не слишком привык сам заботиться о своем благородном животном.
— Задай ему овса! — прикрикнул я. — Да смотри, не скупись!
Служка молча посмотрел на меня, кивнул и, держа Мавра под уздцы, скрылся за воротами конюшни. Похоже, желаемый эффект был достигнут, осталось лишь закрепить результат, не оставив ни малейшего сомнения у местного руководства по поводу коварства моих тайных замыслов. Все, что понадобилось для этого: стило, грифельная доска и получасовой вечерний моцион. Наткнувшись во время полуночных брожений на четырех часовых, несших неусыпную вахту на кругинах, я удовлетворенно направился в свою келью?люкс и с чувством выполненного долга заснул сном праведника.
Поутру в дверь апартаментов настойчиво забарабанили сначала тихо, потом все громче и громче.
— Ну кто там еще? — недовольно рявкнул я.
— Мастер Кнут, — раздалось с той стороны двери, — за вами прислали.
— Прислали, прислали. Чертова гостиница! В номерах холодно, из окон дует! Какие?то идиоты будят ни свет ни заря. Эй! — прикрикнул я. — Вели подавать завтрак!
Если у кого?то еще оставались сомнения в моей принадлежности к сословию купеческих слуг, в этот момент они развеялись. Я поднял запирающий дверь засов и распахнул ее навстречу гостям. Людей, собравшихся пожелать мне доброго утра, собралось немало. Кроме виденного мною вчера служки, рыцарь, два оруженосца и шесть сержантов. Неплохо для начала.
— В чем дело? — придавая своему лицу как можно более суровое выражение, нахмурился я.
— Рыцарь Вальтер фон Ингваринген, — отчеканил старший из моих гостей.
— Оставьте свои вещи и оружие и следуйте за нами.
— Повинуюсь насилию, — гордо вскинув подбородок, прокомментировал я, активизируя связь.
— «Ну что, захомутали?!» — радостно оживился Лис.
— «А как же!» — гордо изрек я. — «Девять человек конвоя. Чувствуется серьезный подход».
— «Да ну!» — восхитился Венедин.
— «Это по крути! Но вот если б они еще с собой баллисту прихватили, тут бы всем стало ясно, в каком ты авторитете».
Вели меня долго. Сначала мы спускались куда?то глубоко вниз по винтовой лестнице, так что по моим ощущениям оказались изрядно ниже основания скалы, на которой стоял замок. В конце концов мы очутились в самом низу лестницы, к которой примыкали широкие, выложенные камнем тоннели, веером расходящиеся в разные стороны.
— Они, похоже, здесь не теряют время даром, — пробормотал я.
Услыхавший это рыцарь?проводник едва заметно ухмыльнулся и молча указал мне на одну из подземных троп. Пещера, в которую она вела, была скудно обставлена, но вполне хорошо освещена парой десятков факелов, закрепленных на стенах.
— Ждите, — кратко произнес мой сопровождающий и запер за собой дверь, оставляя меня одного.
«Интересно, — подумал я, осматривая свои новые хоромы, — чего было тащить меня в такую даль? Вернее, в такую глубь. Неужто только ради того, чтобы продемонстрировать, каких успехов в шахтном деле добился досточтимый орден Богоматери Горной?» Ответа не было. Я продолжал рассматривать помещение, хотя, говоря по правде, экспонатов, достойных рассмотрения, здесь практически не было: два табурета, весьма добротных, но лишенных даже намека на изящество, большой стол под стать им, факелы да неизменный шит с червленым крестом, подозрительно смахивающим на древнюю руну «алгис» в ее правильном, верхнем написании. В центре креста на вмешенном щитке красовался орденский герб с пятилепестковой розой, окруженной терновым венком. Над щитом была отчетливо видна латинская надпись: «Sub rosa est».
— Суб роса эст, — услышал я за спиной резкий мужской голос.
— Спасибо, — поворачиваясь на звук, поблагодарил я. — Мне известна латынь. Все сказанное здесь — сказано под розой, то есть втайне.
— Верно, — несколько удивленно кивнул пришедший. — Что ж, обладание знаниями весьма похвально. А тяга к ним — одно из качеств, отличающее человека благородного от смерда. — Он подошел поближе.
Я не ошибся, передо мной был тот самый немногословный рыцарь с постоялого двора под Штраумбергом.
— Что вы еще можете сказать, глядя на этот крест? — произнес он, пытливо глядя на невесть откуда взявшегося умника.