— Да?а, друга мои, — протянул Володимир Ильич, — почудили вы знатно. Что дальше делать думаете? Слыхали небось, чего князья да бояре чают.
— Так знамо чего. Смерти нашей ищут.
— Ищут, — согласился Муромец. — Не все, правда, но старшие. Киев, Владимир. Что думаете, как мне быть? Может, вы подскажете.
Мы с Лисом молча переглянулись.
— То?то же, побратимы. Задали вы мне загадку. Не выдай я вас — Субедэй полон перебьет, а следующим летом его уже вновь в земле русской ждать придется. Но выдавать друзей — дело для витязя незнаемое. Да и не по?христиански это, прах его побери.
— Позвольте, я скажу, ваша честь. — Я поднялся с лавки.
— Да сиди уж, — Муромец махнул рукой, — напозволялся. Вот что я решил: устроим татарве каверзу. Казним вас на глазах у поганых.
Я внутренне напрягся. Смысл предстоящей затеи пока что не слишком радовал. Гибель от рук сотоварищей была бы, конечно, куда как менее мучительной, но, честно говоря, она вовсе не входила в наши планы.
— Ну что насупились, витязи? — прогремел Володимир Ильич. — Не сладко?то на казнь идти? А вы как думали, вам за убийство Чингисханова внука пирогов с вишней напекут? Ну да ништо, — он смягчился, сводя слова свои в усмешку, — казним мы вас только для виду. На самом же деле выбирайте: то ли в Юрьев отправляться, очень вас князь Олег к себе кличет, то ли за море.
— За море? — переспросил я.
— За него самое. В Империю. Еще вчера предложить вам хотел, да не сложилось. А нынче во как… А в самый бы раз вам, люди вы надежные да известные. Когда б такое не учинили, лучше вас, поди, и не сыскать.
— Да что надо?то? — не удержался от вопроса Лис.
— Дочь князя Киевского, Алену Мстиславишну, в Трир доставить. Император Фридрих ее за своего сына Людвига сватает. Путь не близкий и опасный предстоит, тут нужны люди не только храбрые, но и места знающие. А женитьба эта нам во как нужна. — Володимир Ильич приставил ладонь к горлу.
— За ней и торговля знатная, и поддержка против ливонцев. Да и императору в том польза немалая. Он наконец в крестовый поход собрался. Ему спину от Лиги северных баронов защитить надо.
При слове «крестовый поход» мы с Лисом заговорили одновременно:
— За море идем, батюшка. Только вели, жизни своей не пожалеем, красну девицу к суженому в лучшем виде доставим.
* * *
Длинная колонна русских пленников, захваченных Ордой за время похода, тянулась мимо нас подобно похоронной процессии, идущей за телами двух пока еще несостоявшихся покойников. Чуть поодаль во главе нукеров восседал на покрытом ковром коне сухой, как анчар, и такой же мрачный Субедэй. Окружавшая нас стража гарцевала в ожидании заветного сигнала. Знатным витязям не стали связывать руки, так сказать, из уважения к былым заслугам, но охрану приставили, в прямом смысле слова, отборную.
Наконец казавшаяся бесконечной колонна закончила свое шествие, и Володимир Ильич, на полторы головы возвышавшийся над окружавшими его князьями и воеводами, поднял руку, подавая знак начать нашу передачу.
— Ну что, — негромко произнес Лис, когда мы тронулись с места, — вот как раз и подвернулся случай проверить, увязалось ли за нами Горе?злосчастье.
Я ухмыльнулся, заставляя своего коня прижаться плотнее к ближайшему охраннику.
— Понеслась!
С этими словами я выхватил из джида[15] моей «жертвы» острую сулицу и с размаху вонзил ему в бок. Стражник зажал рану руками и начал заваливаться на сторону. Его внезапно перепугавшийся конь широким галопом помчал в степь, позволяя всем и каждому созерцать свисающее тело с торчащим в боку древком.
— Н?но, выноси, родимые!
Воспользовавшись общим переполохом, мы вонзили шпоры в бока скакунов и, отгоняя взмахами плети пытающихся приблизиться, помчались в сторону Калки, вверяя жизнь резвости своих жеребцов.
Погоня, рассыпавшись широкой дугой, мчала вслед за нами, стремясь завернуть, отрезать от берега коварных беглецов. От лагеря наперерез нам на огромном гром?коне скакал могутный Илья Муромец, вздымая меч на отлет для решительного удара. Но вот, повинуясь неслышной команде, упустившие нас стражи потянули луки из саадаков[16], и запели стрелы каленые свою тихую смертную песнь. Вот одна ударила в спину Лиса, вторая… раскинул он руки, словно в последний миг силясь обнять весь белый свет, и упал в густую траву, скрываясь от моих глаз.
Я гнал коня все дальше, пока не преградил мне путь хоробрый Илья свет Володимирович по прозванию Муромец. Молнией сверкнул его меч, и покатилась отсеченная голова, пятная кровью алою степные ковыли…
ГЛАВА 10
Памятники героям обходятся державе куда дешевле, чем живые герои.
Людовик XIV
Обозная повозка, в которой мы ехали, волочилась медленно, а уж для человека, привыкшего к европейским спидвеям, и вовсе почти не трогалась с места.
— Капитан, — лежавший рядом Лис поднялся на локте, — я хочу тебя поздравить.
— С чем? — Я лениво открыл глаза, все еще не желая расставаться с полуденной августовской дремой.
— С чем? — Я лениво открыл глаза, все еще не желая расставаться с полуденной августовской дремой.
— Сколько раз нас с тобой приговаривали к смертной казни, и гляди?ка, действительно казнили.
— Не подходит, — я вновь закрыл глаза, — нас не казнили, а убили при попытке к бегству.