— Молчите? Правильно. Если б вы попытались уверить меня, что надеялись победить, я бы, пожалуй, закончил наш разговор. Сказать такое мог либо полный дурак, либо авантюрист, не умеющий рассчитывать свои силы. Вы не походите ни на того, ни на другого. Стало быть, вы были бы лжецом и считали дураком меня. — Он сделал эффектную паузу, наблюдая за выражением моего лица, словно ища в нем ответы на все накопившиеся ко мне вопросы. — Итак, вы подняли этот безумный мятеж. Я долго искал, что могло побудить вас на этот шаг.
Мятеж вовсе не кажется безумным, если принять во внимание, что именно он спас от пленения, а может, и от смерти короля Вольдемара. Но в таком случае даже если предположить, что вы не были заранее подосланы королем в Шверин, а действительно были вынуждены бежать из своей страны, теперь могли бы вернуться обратно спасителем его величества и почивать на лаврах сколь угодно долго.
Но не тут?то было, вы обратили свои стопы на Русь! И что уж совсем удивительно, за вами последовал ваш, до недавнего времени, заклятый враг Лис Венедин, командир знаменитых лучников, входивших в гвардию графа Шверинского. И вот прошло всего лишь несколько месяцев, и я имею удовольствие принимать вас обоих в Альштадте, сопровождающих ко двору моего доброго друга Фридриха невесту его сына. Не чудо ли?
— Все в руках Господних, — пожал плечами я.
— Несомненно, — согласно кивнул фон Зальца. — Но кое?что все?таки в наших. А потому, смею вас заверить, если сейчас здесь я не получу объяснений на все мои вопросы или же они меня не удовлетворят, я найду способ сделать так, чтобы юная госпожа Альенор отправилась завтра в Трир с надежным эскортом. Но без вас. На Руси все равно не хватятся, там, как я с немалым удивлением слышал, вы недавно казнены, а мне бы не хотелось наводнять императорский двор, скажем прямо, весьма подозрительными личностями.
Закрытая связь, все это время работавшая на передачу, взорвалась в моем мозгу каскадом отборного мата.
— «Я шо?то не понял?!» — возмущенно заявил Лис. — «Шо этот поц рыцарь нас пугает? Ему тут шо, устроить ледовое пое… гм, побоище, прямо здесь и сейчас? Я ща привяжу ближайший вороний камень туда, куда он даже не подозревает, и заставлю этим самым ловить рыбу без наживки».
— «Лис, не суетись», — успокаивал его я. — «Подумаешь, какая невидаль! У контрразведки возникли вполне резонные вопросы, почему это у подопытных от головы до хвоста двадцать ярдов, а от хвоста до головы двадцать пять».
— «Потому шо они такой породы!» — возмущался Венедин. — «А ежели кто в чем ничего не рубит, так и неча ваще!»
— «Лис, ну что ты, в первый раз, что ли? Сейчас мы тут все складно разложим, и настанет мир, дружба, жвачка. Так, кажется, ты говоришь?»
— «Я по?всякому говорю», — уже заметно успокаиваясь, буркнул Лис. — «Ладно, Штырлиц, разбирайся с этим гестапо, но ежели они начнут уж совсем от рук отбиваться, мы им привьем такой дипломатический иммунитет, что их любая хворь на том свете днем с огнем не сыщет».
Выслушав эту невнятную угрозу, я понял, что Лис уже окончательно стравил пар и теперь вполне готов к конструктивным действиям.
— «Ладно, слушай, что я говорить буду, и запоминай. Если что, твоя версия должна быть похожа на мою».
— «Давай, Капитан», — напутствовал меня Лис. — «Отечество смотрит на тебя зажмуренными от ужаса глазами и ждет подвига».
— Ваша светлость, — начал я негромко, словно беря разбег для последних мажорных аккордов, — вы приняли меня в Альштадте как гостя, и, зная вас как достойнейшего рыцаря, я могу говорить с вами прямо и смело, не опасаясь ни за свою жизнь, ни за свою свободу. Скорее я поверю в то, что султан Египта принял христианство, чем в то, что Генрих фон Зальца способен на вероломство и нарушение долга хозяина по отношению к гостю.
Лицо магистра оставалось неподвижным, но мне все же показалось, что подобная закамуфлированная лесть пришлась ему по душе. Что ж, тон был выбран, и все, что теперь требовалось, это провести через множество известных моему собеседнику точек?фактов наиболее удобную для нас с Лисом ломаную, одну из бесконечного множества возможных.
— Прежде чем я поведаю о том, как обстояло дело, я должен открыть вам одну небольшую тайну. Впрочем, небольшой она стала только в недавнее время, до этого я бы, пожалуй, и под пыткой не поведал бы ее никому.
Глаза фон Зальца зажглись неподдельным интересом. Люди вообще падки на тайны. Человек же, наделенный почти безграничной властью, да еще глава рыцарского ордена — организации, изначально покрытой флером тайны, падок на нее во сто крат более.
Впрочем, небольшой она стала только в недавнее время, до этого я бы, пожалуй, и под пыткой не поведал бы ее никому.
Глаза фон Зальца зажглись неподдельным интересом. Люди вообще падки на тайны. Человек же, наделенный почти безграничной властью, да еще глава рыцарского ордена — организации, изначально покрытой флером тайны, падок на нее во сто крат более. Сопричастность к тайне соединяет порой не хуже братских уз. Секрет же, который я намеревался открыть, вполне подходил для безболезненного разглашения.
— Вы верно заметили, господин гроссмейстер, что в Шверине у меня был заклятый враг Лис Венедин. Быть может, вам также известно, что появился он близ графа Генриха всего лишь несколькими месяцами ранее меня. Но вряд ли вам ведомо другое. — Я запнулся, давая интересу слушателя достичь максимума. — Вот уже четыре года, как мы с Лисом Венедином являемся побратимами, и никогда за эти годы ни он, ни я и в мыслях не имели ничего дурного друг против друга.