— Херсирк, — произнес я, поворачиваясь к Лису.
— В каком смысле? — Венедин непонимающе уставился на меня.
— Попробуй искренне, от души, так же, как ты вызывал японского городового, вызвать барона Херсирка.
— Ты шо, таки успел приложиться к завтраку? — Лис покрутил пальцем у виска. — Вот только его здесь и не хватало для полного счастья. После нашей последней встречи, боюсь, общение с ним будет начисто лишено приятствия.
— Лис, — радостно вскочил я с места, — ты не понял. В тот момент, когда Санада улетучился на свою Окинаву, я готов держать пари, Херсирк стал слугой талисмана. Стало быть, он будет послушен, как пограничная овчарка. А черный волк?оборотень, да еще, возможно, и светящийся, это же как раз то, что нам нужно для наведения на старину Карла такого ужаса, что без магической защиты ему не обойтись. Если, конечно, он его владеет.
— И вот тут мы будем смотреть в дырочку! — подхватил Лис. — Особый эффект ожидается, ежели наш суженый действительно из Риббека. Вот его порадует явление покойного сюзерена! Короче, собака Баскервилей сдохнет от зависти!
Дальнейшее плавание в лексиконе разведслужб носило наименование «шпиль». То есть состояние, когда обе стороны уже догадываются о замыслах друг друга и стараются провести соперника на его же действиях. Днем мы исправно страдали, мучимые неведомой хворью, в полночь же прикладывались к едва заметной дырочке, проделанной в перегородке между каютами, и наблюдали явление черного волка?оборотня перед несчастным риббекским купцом.
В первую ночь, когда гонимый торговец, погруженный в записи, услышал за спиной злобное рычание и, повернувшись, увидел дюймах в десяти от своего лица оскаленную волчью пасть с капающей с клыков слюной, он отпрянул в ужасе, крутанулся на месте и… исчез.
— Что и требовалось доказать, — подытожил увиденное Лис. — Локальный пробой пространственно?временного континуума. Возможно, гиперпереход. Так себе, средней руки высшая магия.
Так себе, средней руки высшая магия.
Потрясенный Ансельм приложился к освободившейся щелочке.
— О великий, — тихо произнес он, — волк лег на пол и смотрит в одну точку. Стало быть, он чует исчезнувшую из виду добычу. Да будет позволено мне предположить, что сей маг никуда не перешел. Он просто завернул вокруг себя пространство.
— М?да? — пристально глядя на Ансельма, бросил Лис. — Возможно, ты прав. Мне и в голову не пришло такое банальное решение. Фи, что за пошлость! Где школа?! Какой?то дрянной примитивизм. Ладно, время позднее, пора ложиться спать. А Херсирка… на рассвете отзовем. Пусть пока посторожит.
Спал я вполглаза, поэтому время от времени слышал волчий рык из?за стены, вероятно, уставший от неподвижности маг пытался сменить позу или же попросту развернуть пространство, в котором он находился, словно бабочка в коконе. На следующее утро мы «изнывали от мучительных болей», еле двигались по палубе, выползая подышать морским воздухом; старина же Карл еще бодрился, пытаясь изобразить условно здоровый вид. Следующая ночь почти доконала его: он вышел на палубу много после полудня, и воспаленные глаза его свидетельствовали, что ночное соседство по?прежнему не давало купцу ни минуты роздыха.
— Крепкий парень, — уважительно глядя в спину шверинского наймита, констатировал Лис. — Храброе сердце, железные нервы, да и в голове кое?что имеется. Право, жаль приводить в полную негодность такой?то экспонат здешнего паноптикума. А что делать, придется.
Пытка Херсирком продолжалась все плавание. Плюнув на удобства, несчастный риббекский купец перебрался на палубу, но и там, когда поблизости никого не было, его настигал огромный черный зверь. Он ложился спать после рассвета, но первое, что видел, открыв глаза, был волк, стоящий над ним с ощеренной пастью. Он падал на убогий тюфяк среди своих слуг и матросов, надеясь отдохнуть в их окружении, и вновь видел его, неразличимого для других. Оборотень исчез лишь тогда, когда почтенный мэтр Марно сообщил, что к исходу следующего дня на горизонте появится Костаматис. Несчастный купец проспал чуть менее суток, когда же наконец выбрался на палубу, застал нас уже вполне готовых к высадке.
— Как ваше здоровье, друзья мои? — поинтересовался он, глядя на наши цветущие физиономии.
— Прекрасно! — широко улыбнулся Лис.
— Благодарю вас, Карл, — поправил я, — много лучше. А ваше? Последнее время вас что?то не было видно.
— Я тоже занедужил, — вздохнул маг. — Но теперь все позади.
— Мне радостно это слышать. Весьма жаль, что теперь придется расстаться. Возможно, мы встретимся на Сицилии? Хотя, если выяснится, что император уже выступил в Святую землю, придется отложить нашу встречу до лучших времен. — Я развел руками. — Увы, превратности военной судьбы.
— Как? — изумленно посмотрев на меня, спросил торговец. — Разве вы не идете на Сицилию? Вы же говорили — сарацин…
— Вот и я говорю, — подхватил Лис, — ну что бы стоило этому неверному псу жить на Сицилии? А то тащись бог весть куда только потому, что ему вздумалось поселиться посреди моря!
— Ты забываешь! — гневно осадил я друга. — Он не просто поселился посреди моря, он был приближенным князя Матеуса VII, а этот вельможа куда как более щедрый и добродушный, чем наш обожаемый император Фридрих.