— Я здесь, ваше величество.
— Записывай: в первый день еды отпустить, как военачальникам, по полной мере три раза в день, второй так же три раза, но уже три четверти от нормы. И каждый следующий день давать только половину от меры дня предыдущего.
— Будет исполнено, ваше величество. Но позвольте спросить, а ежели они вдруг все же не договорятся?
— Тем хуже для них, — пожал плечами Фридрих. — Будут сидеть взаперти, пока не найдут общий язык. А если кто?нибудь из них умрет, что ж, придется подыскать ему замену. И так до тех пор. пока они не скажут того, что я хочу услышать.
Я стоял в толпе рыцарей, понимая, что являюсь свидетелем события, по меньшей мере невообразимого где?либо еще. Пожалуй, ради этого действительно стоило задержаться, пусть даже и потеряв законно причитающийся отпуск. Сообщи мне сейчас Лис, что карезмины в спешном порядке бросили окрестности старой башни дель Поджио и мы можем в прогулочном темпе отправляться домой, я бы все равно задержался узнать, чем же закончится вся эта небывалая авантюра. Или же, кто знает, — великое деяние.
— Господин Вальтер фон Ингваринген?
Я резко повернулся. На человеке, знавшем меня по имени, поверх доспеха был надет белый льняной нарамник с алым крестом, слегка похожим на древнюю норманнскую руну.
— Мессир Сальватор де Леварье? — Я склонил голову, понимая, что поклониться в такой толпе мне не удастся. — Какими судьбами?
— Я представляю его преосвяшенное высочество магистра ордена Храма Девы Марии Горной при императоре. А вы? Я вижу, наша помощь пошла на пользу. Вы состоите при Фридрихе?
— Ну, я бы так не сказал. Я всего лишь толмач, не более того.
Де Леварье посмотрел на меня с улыбкой, в которой читалось явное недоверие.
— Конечно. Вот именно толмач нам и нужен. Мы были бы весьма вам обязаны, господин рыцарь, когда бы в память о той скромной услуге, которую орден как?то имел удовольствие вам оказать, вы бы, в свою очередь, помогли нам найти общий язык с императором. Вне лишних глаз.
ГЛАВА 30
И познаете истину, и истина сделает вас свободными.
Евангелие от Иоанна, 8, 32
Голос Лиса, на канале связи был полон нескрываемого торжества.
— «Капитан, оно полетело! Черт возьми, оно способно летать!»
— «Лис», — с укоризной произнес я, — «я передаю тебе эпохальное событие. Вполне возможно, с него начнется новый отсчет времени в этом мире, а ты ни на час не можешь оторваться от своих опытов».
— «Да Бог с ними, со всеми этими попами и отсчетами. Эка невидаль! Мы теперь сможем вернуться домой! Вот только надо с грузоподъемностью еще что?то придумать, а то оно больше центнера не берет».
Я тяжко вздохнул.
— «Ну ладно, чего ты там раздышался», — усмехнулся Лис. — «Видел я твое шоу. Посмотрим еще, каких результатов этот знатный диетолог добьется.
Посмотрим еще, каких результатов этот знатный диетолог добьется. Попы народ упертый, к постам привычный, объявят себя мучениками за веру и Аллах акбар. Лови потом следующих энтузиастов, желающих принять участие в этом сабантуе. Я тебе другое скажу, ты заметил, что наша?то возле императора держалась? Кстати, единственная женщина, бывшая на площади. А вот Людвига там и в помине не было».
— «Ну, после того, как она сказала жениху, что высоко ценит воинскую доблесть и будет рада лично закрепить ему золотые рыцарские шпоры, он только и занят тем, что проводит время в верховой езде, упражнениях с оружием и управлении вверенным ему отрядом. Кстати, для шестнадцатилетнего юноши он все это делает вполне неплохо».
— «Похвальное рвение. Я так прикидываю, лет через десять — пятнадцать Алене понадобится толковый полководец. Так что пусть тренируется, иначе она запросто сможет заменить его кем?нибудь другим».
* * *
Всю следующую неделю Иерусалим напоминал лагерь под Яффой. Вернее, несколько лагерей, соединенных в один. Восточные балахонистые одеяния мирно соседствовали с нарядами европейцев, многоязыкая речь, смешиваясь на улицах, постепенно начинала обретать черты единого целого. Уже не редкость было наблюдать на иерусалимском Шуке арабского торговца, вовсю спорящего с тюрингским сержантом. Причем обе стороны, говоря по большей части на родном языке, умудрялись непостижимым образом понимать друг друга.
Я проводил время близ императора, принимавшего в своем наскоро выстроенном дворце все новых гостей, спешащих воочию увидеть происходящее в Вечном городе.
Город богател и расцветал на глазах. Голова шла кругом от обилия появлявшихся, казалось, ниоткуда лавок, от продававшихся на каждом углу золотых и серебряных украшений, от тончайших узорчатых тканей, от дурманящих запахов специй и изысканных восточных сладостей. Устав от столетних войн, люди заново учились жить рядом, и император Фридрих, которого регулярно видели то рядом с султаном Аль Кемалем, то прогуливающимся верхом вместе с наместником Хорезм?шаха, то ведущим ученые беседы с толкователями Талмуда, подавал тому личный пример. А на холме Геват Рам доблестный Лис Венедин с Ансельмом и десятком помощников самозабвенно трудились над созданием летающей основы для Черного дракона.
— Фигня какая?то получается, — жаловался вечером мой друг, когда я наконец?то возвращался из императорской ставки, — если рейки делать толстые, конструкция получается слишком тяжелой. Пробую делать тоньше — ломаются под грузом. Сюда бы трубчатый металлический каркас, да где ж его взять? Как ни бьюсь, полтораста килограммов — это потолок. Честно говоря, не знаю даже, что дальше предпринимать. Все, кажется, испробовал, результат один: нас с тобой вместе дракон не поднимет. — Он прикладывался к одной из приносимых от государя бутылок драгоценного «нектара», присланного его величеству султаном, неизменно кривился, на чем свет стоит ругая эти местные сиропы и заявляя, «шабез бураков делов не будет».