Другая канатная дорога доставила нас в плавучий город Одиннадцатого орба; пройдя через него, мы точно так же поднялись в Двенадцатый.
Дальше хода не было: мы добрались до последнего вагона. Однако «наверх» вдоль стены шла труба с перекладинами внутри, по которой мы поднялись к самой «высокой» точке неба — зениту. Здесь, ближе к Стержню, гравитация была заметно слабее. Мы задержались на кольцевой площадке под порталом, которая до последней заклёпки повторяла площадку в Первом орбе, где застрелили фраа Джада. Я огляделся, увидел детали, которые отчётливо «помнил» и даже, чтобы сопоставить ощущения, присел на поручень, очень похожий на тот, через который меня «тогда» перебросило.
Жюль назвал своё имя перед спиль-терминалом и сообщил цель нашего прихода на незнакомом мне языке. Я предположил, что это урнудский. Главный из троанцев добавил от себя несколько отрывистых хриплых фраз. Мы тем временем разглядывали шаровой клапан, который по ощущению находился прямо над нашими головами. Для меня в нём не было решительно ничего нового. Во всём узнавался громоздкий праксический стиль — назовём его «Тяжёлый урнудский межкосмический внеатмосферный бункер», — характерный для наружной стороны корабля и Стержня, но счастливо отсутствующий в орбах.
Сегодня исполинское стальное око для нас не открылось. Вместо него нам предстояло лезть в круглый дистанционно управляемый люк, куда как раз мог протиснуться Арсибальт или троанский солдат в тяжелой экипировке. Люк распахнулся, и мы встали перед ним в очередь.
— Средство устрашения, — фыркнул Джезри, кивая на колоссальный шаровой клапан. Я знал этот тон: Джезри досадовал, что не с ходу разгадал простую загадку. Наверное, у меня стало удивлённое лицо, потому что он продолжил: — Ну, подумай. Зачем праксисту ставить здесь шаровой клапан, а не какой-нибудь другой?
— Шаровой клапан работает даже при большом перепаде давлений, так что командование может эвакуировать Стержень, разгерметизировать его, а потом открыть клапан и уничтожить целый орб. Ты об этом?
Джезри кивнул.
— Фраа Джезри, твоё объяснение необоснованно цинично, — заметил слушавший нас Арсибальт.
— О, я уверен, что есть и другие причины, — ответил Джезри, — и всё равно это средство устрашения.
Один за другим мы по лестнице преодолели шлюз: первый люк, короткую вертикальную трубу, затем второй люк — и собрались на следующей кольцевой площадке внутри вертикальной шахты, уходящей на тысячу двести футов «вверх» к Стержню. Я поискал глазами кнопочную панель: она оказалась в точности там, где я её помнил.
Лио первым выбрался из шлюза и теперь надевал на глаза какую-то толстую повязку. Жюль выдавал такие же каждому поднимавшемуся на площадку.
— Зачем? — коротко спросил я.
— Чтобы тебя не затошнило от иллюзии Кориолиса, — сказал он. — А на случай, если всё-таки затошнит… — Он вручил мне пакет. — Памятуя, сколько ты съел, возьми-ка лучше два.
Прежде чем надеть повязку, я последний раз огляделся. Нам предстояло лезть по пугающе высокой лестнице. Однако я знал, что «гравитация» будет уменьшаться по мере подъёма, так что от нас не потребуется таких уж больших усилий. Тем не менее, приближаясь коси, мы будем испытывать дезориентирующие инерционные эффекты. Отсюда и забота, чтобы нас не укачало.
Я взялся за нижнюю перекладину.
— Не торопись, — предупредил Жюль. — После каждого шага останавливайся и жди, чтобы ощущения выправились, прежде чем делать следующий.
Лестница была заключена в цилиндрическую сетку, что ограничивало возможность падения. Я полез медленно, как советовал Жюль, прислушиваясь к движениям Лио впереди. С какого-то момента перекладины стали чисто символическими — едва оттолкнувшись пальцем, мы взмывали к следующей. Тем не менее троанский солдат, шедший первым, сохранял прежний неторопливый темп — он по горькому опыту знал, что тот, кто взбирается слишком быстро, скоро схватится за пакет.
Я думал о кодовом замке. Что, если бы фраа Джад набрал одну из 9999 неправильных комбинаций? Что, если бы он сделал это несколько раз подряд? Рано или поздно в каком-нибудь бункере охраны зажглась бы красная лампочка. Наблюдатели включили бы спилекаптор и увидели, что двое пожарных балуются с кнопками. Кого-нибудь отправили бы нас шугануть. Помповик бы ему скорее всего не выдали — только то оружие, которое было сейчас у наших сопровождающих.
Мне вспомнились слова Джезри про «средство устрашения». Он был прав. Открыть шаровой клапан значило приставить пистолет к голове целого орба. Немудрено, что солдаты просто ворвались и уложили нас на месте. В космосе, где фраа Джад знал — или угадал — комбинацию, нас неизбежно должны были убить. Освободив меня для какого-то другого повествования.
Но что произошло бы в том бесконечно большем числе космосов, где он набрал бы неверное случайное число? Нас бы взяли в плен живыми. Что дальше? Нас бы задержали на какое-то время, а затем отвели для переговоров к гану Одру.
Слух сообщил мне, что я выбрался из шахты: рука, пытавшаяся нащупать следующую перекладину, хватала воздух. Кто-то из троанцев её поймал, вытащил меня наверх, дёрнул назад, чтобы погасить импульс, который он мне придал, и развернул к чему-то, за что можно ухватиться. Я сорвал повязку и увидел Стержень. Шаровой клапан, ведущий в кормовой отсек, был от меня на бросок камня. Расстояние до противоположной стены оценить было невозможно, но я знал, что оно составляет две с четвертью мили. Всё было, как я «помнил»: трубы на внутренней поверхности излучали фильтрованный солнечный свет, бесконечная лента транспортёра бежала, гудя и пощёлкивая отлично смазанным механизмом.