— Ладно, — сказал он наконец. — Я никогда так об этом не думал, но на самом деле у нас есть три системы.
— Ящики, нашлёпки на хребет и что-то новенькое, ни мне, ни фраа Эразмасу незнакомое. Некто, называемый небесным эмиссаром. — Фраа Ороло принялся искать что-то в стопке листьев, в самом её низу.
— Я о нём не упомянул, потому что думал, вы знаете!
— Потому что… — фраа Ороло отыскал нужный лист и теперь скользил по нему глазами, — он утверждает, что пришёл из концента, чтобы принести немногим избранным свет матического мира.
— Да. А что, неправда?
— Неправда. — Видя, как растерялся Кин, Ороло продолжил: — Такое случается каждые несколько веков. Некий шарлатан претендует на светскую власть, ссылаясь на мнимую связь с матическим миром.
Я знал ответ на свой следующий вопрос раньше, чем выпалил:
— Мастер Флек — он что, его последователь?
Кин и Ороло разом посмотрели на меня, одинаково взволнованные, но по разным причинам.
— Да, — отвечал Кин. — Он слушает за работой их передачи.
— Потому-то он и снял провенер на спилекаптор, — сказал я. — Небесный эмиссар выдаёт себя за одного из нас. Если в матике есть что-то таинственное или… ну, величественное, это прибавит небесному эмиссару значимости. И мастер Флек, как его последователь, считает это в какой-то мере и своим достоянием.
Ороло молчал. Я сперва смутился и лишь много позже задним числом понял, что ему и не надо было ничего говорить: так очевидна была правильность моих слов.
У Кина лицо стало немного растерянное.
— Флек ничего не заспилил.
— То есть как? — удивился я.
Фраа Ороло по-прежнему думал о небесном эмиссаре и слушал вполуха.
— Ему не разрешили. Его спилекаптор слишком хорош, — объявил Кин.
Старый и мудрый Ороло напрягся и закусил губу. Я, молодой и глупый, пёр напролом:
— И как это понимать?
Фраа Ороло положил руку мне на запястье, чтобы я дальше не записывал. Сильно подозреваю, что ему хотелось другой зажать Кину рот.
Мастер ответил:
— Глазалмаз, антидрожь и диназум — со всем этим он мог заглянуть в другие части вашего собора, даже за экраны. По крайней мере, так сказали ему…
— Мастер Кин! — провозгласил фраа Ороло столь зычно, что все в библиотеке подняли головы. Затем он понизил голос почти до шёпота: — Боюсь, ты хочешь пересказать нам что-то, что твой друг Флек услышал от ита. Должен напомнить, что нашим каноном это запрещено.
— Простите, — сказал Кин. — Тут так легко запутаться.
— Да, знаю.
— Ясно. Не будем о спилекапторе. Простите ещё раз. Так о чём мы?
— Мы говорили о небесном эмиссаре. — Фраа Ороло немного успокоился и выпустил наконец мою руку. — Меня, собственно, интересует одно: отброс он, подавшийся в мистагоги, или бутылкотряс, поскольку первые бывают опасны.
***************
Кефедокл. 1. Фид Орифенского храма, переживший извержение Экбы и ставший одним из сорока малых странников.
В старости он будто бы объявился на периклинии, хотя некоторые исследователи считают, что это был сын или тёзка орифенянина. Фигурирует в качестве второстепенного участника в нескольких великих диалогах, особенно в «Уралоабе», где его своевременное вмешательство дало Фелену время оправиться от ехидных выпадов оппонента, сменить тему и приступить к последовательному уничтожению сфенической мысли, которое составило заключительную треть диалога и привело к публичному самоубийству заглавного участника. От страннического периода жизни К. сохранились три диалога, от периклинического — восемь. Человек безусловно одарённый, он тем не менее производил впечатление педанта и резонёра, отсюда 2-е значение. 2. Педант и резонёр; зануда.
«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.
— «Отброс, подавшийся в мистагоги» — более или менее понятно, — сказал я фраа Ороло позже. Мы были в кухне трапезной: я резал морковку, Ороло её ел. — И я догадываюсь, что они опасны, поскольку озлоблены, хотят вернуться туда, где их предали анафему, и отомстить.
— Да. Потому-то мы с мастером Кином провели всю вторую половину дня у дефендора…
— А что значит «бутылкотряс»?
— Вообрази знахаря в обществе, не знающем стекла. Море выносит на берег бутылку — вещь с поразительными свойствами. Он надевает её на палку, трясёт ею и убеждает всех, будто сам приобрёл часть этих поразительных свойств.
— Так они не опасны?
— Да. Они слишком внушаемы и потому быстро пугаются.
— А как насчёт пенов, которые съели печень светителя Блая? Не сказать, чтобы они так уж его боялись.
Чтобы спрятать улыбку, фраа Ороло сделал вид, будто разглядывает картофелину.
— Верно подмечено. Но вспомни: светитель Блай жил один на холме. Самый факт, что его отбросили, разлучил светителя с артефактами и акталами, которые на общество, способное порождать бутылкотрясов, воздействуют сильнее всего.
— Так что вы с дефендором решили?
Фраа Ороло огляделся, давая понять, что о таком не следует вопить во всю глотку.
— Ожидать бо льших предосторожностей во время аперта.
Я понизил голос:
— Так мирская власть пришлёт… ну, не знаю…
— Роботов с парализаторами? Эшелоны конных лучников? Баллоны с усыпляющим газом?
— Ну да, в таком духе.
— Зависит от того, насколько небесный эмиссар стакнулся с бонзами, — сказал фраа Ороло. (Он всегда называл так мирскую власть.) — И это нам очень трудно установить. Мне так точно. Для того и учреждена должность дефендора. Не сомневаюсь, что фраа Делрахонес уже этим вопросом занимается.