— Её там не было, — сказал Лио. — Она готовилась к сегодняшним ночным событиям.
— Ты про телескопы или…
— Про военную сторону.
— Туда-то она как ввязалась?
— Она толковая. Кто-то заметил. Военные получают всё, что захотят.
— Откуда ты знаешь? Ты тоже связан с военной стороной?
Лио не ответил. Ещё несколько минут мы шли молча.
— На этой неделе меня отправили в новый лабораториум, — сказал Лио наконец, и я понял, что всё это время он собирался с духом.
— Да? И чем вы там занимаетесь?
— Вытащили кое-какие старые документы. По-настоящему старые. Мы их разбираем. Ищем в словарях устаревшие слова.
— Что за документы?
— Чертежи. Спецификации. Инструкции. Даже черновые наброски.
— Чего?
— Нам прямо не говорят, и никто не видит картины целиком, — сказал Лио. — Но мы пообщались друг с другом, сравнили выписки, приняли в расчёт даты на документах — перед самыми Ужасными событиями — и теперь практически уверены, что военные ищут Всеобщий уничтожитель.
Я по привычке хохотнул. Всеобщий уничтожитель мы поминали так же, как Бога или адские силы. Но тон и поведение Лио говорили, что речь идёт о Всеобщем уничтожителе в самом буквальном смысле. Мы долго молчали, пока я переваривал новость.
— Но это против всего… против всего, на чём держится мир! — Я имел в виду мир после Реконструкции. — Если они на такое готовы, то всё вообще бессмысленно.
— Многие, конечно, с тобой согласны. И вот почему… — Лио судорожно выдохнул. — Вот почему я приглашаю тебя в наш лукуб.
— И какая у него цель?
— Некоторые думают, что мы должны примкнуть к антарктцам.
— Примкнуть — в смысле объединиться? С Геометрами?!
— С антарктцами, — повторил он. — Теперь установлено, что женщина в капсуле была с Антаркта.
— По образцам крови?
Лио кивнул и добавил:
— Но пули в её теле — из Пангейского космоса.
— Отсюда делается вывод, что антарктцы за нас…
Он снова кивнул.
— И в конфликте с пангейцами.
— Идея в том, чтобы заключить союз между инаками и антарктцами?
— Да, — сказал Лио.
— Ух ты! А как? Как вообще можно с ними связаться? Так, чтобы не узнала мирская власть?
— Легко. Уже придумали. — Понимая, что такой ответ меня не удовлетворит, Лио объяснил: — У больших телескопов есть лазерные маяки. Мы можем нацелить их на икосаэдр. Геометры увидят свет, но перехватить его смогут лишь те, кто находится непосредственно на линии луча.
Мне вспомнился наш давний разговор, когда мы гадали, правда ли ита постоянно за нами следят. Я, как идиот, принялся вертеть головой, будто мог высмотреть скрытые микрофоны.
— А ита?..
— Некоторые из них с нами, — сказал Лио.
— Какое именно соглашение эти люди надеются заключить с антарктцами?
— Много времени уходит на споры. Слишком много. Есть, разумеется, дурачки, которые считают, что мы можем переселиться на икосаэдр и это будет всё равно что попасть в рай. Большинство мыслит разумнее. Мы сами вступим в контакт с Геометрами… и проведём собственные переговоры.
.. и проведём собственные переговоры.
— Но это полностью вразрез с Реконструкцией!
— Что Реконструкция говорит про инопланетян? Про множественные миры?
Я заткнулся, понимая, что Лио меня уплощил.
— И вообще, — продолжал он.
Я закончил фразу:
— Если мирская власть вытащит Всеобщий уничтожитель, то Реконструкцией можно подтереться.
— Возник термин «постматический», — сказал Лио. — Говорят о Втором Пробуждении.
— И кто в этом… движении?
— Довольно много сервентов, — сказал Лио. — Прептов меньше, если ты понимаешь, о чём я.
— Из каких орденов? Из каких матиков?
— Ну… надеюсь, тебе поможет, если я скажу, что инаки Звонкой долины считают Всеобщий уничтожитель подлым оружием.
— И где встречается твой лукуб? Я так понимаю, что он большой?
— Это много лукубов. Сеть ячеек. Мы поддерживаем контакт.
— А что делаешь ты, Лио?
— Стою у стенки с каменной мордой. Слушаю.
— Кого слушаешь?
— Есть психи, — сказал он. — Нет, не психи, но слишком рациональные люди, если ты меня понимаешь. Без представлений о тактике и осмотрительности.
— И что они говорят?
— Что пора умным людям занять место у руля. Забрать власть у таких, как небесный эмиссар.
— Так можно и до Четвёртого разорения договориться! — воскликнул я.
— Они говорят: «Отлично. Пусть. Геометры нам помогут».
— Ужасно глупо, — сказал я.
— Поэтому-то я слушаю, что они говорят, и сообщаю в свою лукубную группу, которая по сравнению с ними выглядит вполне разумной.
— С какой стати Геометры станут нас защищать?
— Как ни грустно, так думают самые рьяные гэтээмщики. Они видели теорему Адрахонеса на фототипии Ороло и верят, что Геометры — наши братья. Высадка в Орифене ещё больше убедила их в собственной правоте.
— Лио, есть вопрос.
— Давай.
— У меня нулевой контакт с Алой. Джезри думает, будто дело в том, что она хочет разобраться в своих отношениях. Но на неё это не похоже. Она знает про твою группу?
— Она её создала, — ответил Лио.
***************
Сфеники , представители теорической школы, процветавшей в древней Эфраде, где богатые семьи нанимали их учителями к своим детям. Во многих классических диалогах выступают оппонентами Фелена, Протеса и других мыслителей того же направления. Наиболее ярым С. был Уралоаб, которого в одноименном диалоге Фелен так уплощил, что тот покончил с собой. С. оспаривали взгляды Протеса и утверждали, что теорика происходит исключительно в голове, вне всякой связи с внешними реалиями, такими, как протесовы формы. Предшественники св. Проца, синтаксической группы и проциан.