— Мой сын, — внятно произнес исполин, — если не можешь встать над всеми, лучше отступи в сторону. Не покупай власть послушанием и не страшись ничего, кроме рабства.
— С каждой секундой голос набирал силу, и теперь речь его более походила на заклинание. — Не служи никому, кроме Божественной, ибо вознеслась она над всеми и с высоты лучше других слышит Истину… Эй, ты слушаешь? — вдруг тревожно позвал отец. — Мальчик, очнись!
И тут волшебная гора перекосилась, разноцветные диски с разгона врезались друг в друга, рассыпавшись на множество осколков, и вся конструкция бесшумно обрушилась вниз — Т'эрик зажмурился в испуге…»
— Да очнись же наконец, дуралей! — зазвенел в его ушах голос ведьмы. — Мы подъезжаем!
Т'эрик открыл глаза и увидел все тот же сумрачным тоннель, по которому они мчались в ванне, будто скользили под уклон. Только Кошка уже лежала на его бедрах грудью, неведомо когда развернувшись, и глядела вперед, а лицо Т'эрика было мокрым — то ли от воды, то ли от слез. Со сводов тоннеля свисали поперек прохода клочья серой пленки, и с каждой секундой их становилось больше. Но продвижению они пока не мешали.
— Что за пакость? — брезгливо спросил Т'эрик. — Сюда бы мои мечи!
— Не помогут они здесь! — огрызнулась через плечо ведьма. — На себя надейся, на свою наготу, на слияние наше!..
Озадаченно нахмурясь, Т'эрик опять попробовал приподняться, но, как и раньше, обтекавшие его торс гибкие ноги тотчас затвердели, будто стальные пружины, и опрокинули Т'эрика на спину.
— Не то! — взвизгнула ведьма. — Здесь сила в другом!
Перед глазами мелькнула серая пленка — рефлекторно Т'эрик подался телом в сторону. А вместе с ним вильнула ванна, лихим маневром обогнув завесу, словно через раствор ей передался порыв Т'эрика. И сразу, в подтверждение догадки, он ощутил эту махину своим продолжением, даже не очень удивившись.
— Ата! — обрадовано вскричала ведьма, — Давай, Тигренок!
Постепенно омерзительные полотнища разрастались на всю ширь тоннеля, оставляя лишь узкие проходы — для кого, не для Т'эрика же? Точно пущенный с горы колесник, ванна на полной скорости моталась по трубе из стороны в сторону, минуя одну завесу за другой, иной раз взмывая на стену так, что выплескивалась вода. Изо всех сил упираясь в борта, ладонями Т'эрик стискивал тазовые гребни ведьмы, словно рулевые скобы, и заботился больше о том, чтобы не увязнуть в бесчисленных сетях. Почему?то ему казалось, будто скорость еще пригодится им (даже если забыть о преследующем мраке), и ведьма его не разубеждала. А еще Т'эрика тревожила вонь, сгущавшаяся с каждой завесой, — чудилось, сам воздух превращается тут в мертвенный запах. Погрузясь в раствор по ноздри, Т'эрик упрямо разгонял послушную его воле ванну, словно надеялся выиграть время для грядущей схватки. Вокруг с шуршанием разлетались призрачные полотнища, похожие на склепные пологи, от невыносимого смрада уже отказывало дыхание, слезились глаза. Внезапно лицо Т'эрика обожгло волной холода — Кошка рассерженно зашипела, — а в следующий миг перед ними распахнулся последний полог. И тут, наконец Т'эрик увидел свою смерть.
Это порождение кошмара даже не походило на существо — бессвязное шевелящееся месиво из волосатых суставчатых лап, хлещущих слизистых щупалец, перепонок, клешней, чудовищных жвал вокруг ужасной пасти. Не было в нем ни смысла, ни постоянства — от одной лишь текучести его форм бросало в дрожь.
— Это не смерть! — завопил Т'арик в ужасе. — Это безумие!
И на остатках сознания нацелил свой снаряд в мохнатое брюхо чудовища, еще наподдав скорости. От страшного удара Т'эрика едва не выбросило из ванны, но и от чудища расплескались по сторонам брызги. Несколько капель обожгли Т'эрику лоб — содрогнувшись, он поспешил укрыться в растворе с головой. И вовремя — мгновением позже в мраморные борта с хрустом вгрызлись стальные зубы, а над самой поверхностью просвистело тяжелое щупальце.
Зажмурясь, Т'эрик надавил изо всех сил, и еще несколько секунд ванна тащила перед собой чудовище, ошеломленное столкновением. Затем по гладким стенам заскрежетали когтистые лапы, и Т'эрик почувствовал, как его воля уперлась в неодолимую, нечеловеческую мощь, от запредельной чужеродности которой распадались в сознании связи. А сзади уже накатывала волна мрака — Т'эрик ощущал ее приближение всем загнанным своим существом.
Уступая напору чудовища, мраморное суденышко внезапно подалось назад. В последний миг круто развернулось, взлетая по стене, и швырнуло сумеречный кошмар во тьму. Кроша камень, сорвались с бортов кривые клыки, из?под воды вдруг вырвалось с торжествующим воплем упругое тело ведьмы — а в следующую секунду безумие столкнулось с забвением.
И раздался взрыв. От чудовищного напора взбухли и лопнули стены, внутрь ворвался горячий живой свет, и Кольцо Судьбы рассыпалось в прах. Некоторое время их скорлупку еще швыряло на волнах исчезающего смрада, затем качка прекратилась, и Т'эрик недоверчиво огляделся.
Вокруг больше не оставалось ни стен, ни пределов. Изумленно притихшую парочку окружал огромный мир, будто сотканный из разноцвстных клочков газа. А по нему вольно плавали бесчисленные островки, похожие на нарядные лужайки либо на причудливо разросшиеся деревья, меж которыми скакали грациозные создания, порхали сказочные птицелюди. Казалось, даже сам воздух тут напоен жизнью.