— Раньше я тебя убью, — возразил Эрик, с трудом сдерживаясь.
— Как ты однообразен! — усмехнулся Спрут. — А ведь я щадил тебя столько времени.
— Разве? И кто же тогда подсылал ко мне убийц?
— У каждого случаются помутнения — ты же видел. — Дэв снова растянул губы в мертвенной ухмылке. — Но я не слишком старался, верно? Иначе как бы ты ускользал?
— Выходит, ты по?прежнему жалостлив?
— Просто мои позывы на самоубийство не так серьезны, как ты вообразил.
— Это?то при чем! — удивился Эрик.
— А кто сделал тебя таким, каков ты есть? — спросил Спрут. — Кто закалил и оформил тебя в своего ушедшего друга?.. Ты смеешься! — с внезапной яростью рявкнул он. — Да, когда?то и у меня был друг — настоящий, единственный, лучший из людей!.. Пожалуй, он был даже слишком хорош для этого подлого мира.
— Оттого ты и предал его?
— Возможно, — угрюмо кивнул колдун. — С его уходом мир обрел прежнюю гармонию, но… утратил смысл. Поэтому я сохранил тебя.
— И что же дальше?
— Затем волшебная суть Кира стала возрождаться в тебе, но пестовал и направлял ее уже я.
— Ну и что? — снова спросил Эрик, все еще недоумевая.
— Ты — мое оправдание, моя зацепка в этом мире! — с грозным напором произнес Дэв. — Ты — мой сын. Как же я могу желать тебе смерти?
— Но ты?то мне вовсе не отец, — рассмеявшись, возразил Эрик. — Ну, я понял наконец!.. Позавидовав могуществу Кира, ты стащил у него минус?копию, побочный продукт его чародейства, и впустил ее в себя. За что и расплачиваешься теперь этой жуткой — воистину чудовищной! — отцовской страстью. Но ведь она не помешает тебе при надобности убрать и меня?
— Ты еще не все понял, умник Эри, — вкрадчиво пророкотал Спрут. — Мы связаны куда тесней, чем ты думаешь. Помнишь прозрачный трос, на котором повисла Тьма? Напрасно ты не пригляделся к нему внимательнее — ведь он уходит прямиком к твоей магической сути, поддерживая Равновесие. А стоит убрать тяжесть с одного края, как тут же провалится в пропасть и другой. Наши судьбы сшиты намертво, а ведь ты себя любишь, мой маленький Тигр, — не то что я. — Дэв снисходительно усмехнулся.
— Дэв снисходительно усмехнулся. — Ты не посмеешь меня убить!
— В этом и был смысл заклятия, да? Конечно, теперь?то я тебя узнаю! Какая уж тут жалость и что тебе до прощения!..
— Я в самом деле тогда…
— Вздор! Ты прилепился к моему Свету, чтобы подтащить к этому миру Тьму, разве нет? Ты умножал свое могущество, Дэв. А заодно впечатал в мое сознание чужой слепок, чтоб и меня переродить в такого же урода, как сам. Это твой путь в бессмертие, верно?
— Что за чушь!
— Почему же? Каждая тварь стремится себя сохранить, и чем меньше мозгов, тем больше стараний. Для того и к власти рвутся, чтобы ломать других под себя, а кто не согласен — в пропасть!.. Ты же бесплоден, Дэв, а умирать бесследно не хочется: страшно оставить после себя пустоту — зачем жил, чего добился, кто вспомнит? Вот и тянет тебя к порядку, в котором можно стать эталоном для прочих, заполнив мир миллионами своих оттисков. У тебя мания, Дэв, ты надеешься пробраться в вечность через черный ход, и твоя страсть к живой крови — оттуда же…
— Умолкни, щенок! — оглушительно рявкнул Спрут. — Ты бредишь?
— Что, задел за живое? — участливо спросил Эрик. — Значит, ты еще не вполне умер. А вот когда последние угрызения уйдут под воду…
— Договаривай.
— Тогда ты обретешь наконец цельность и — умрешь. Кончатся твои страдания, вместе с жизнью…
— «Отлетит душа»? — съязвил колдун.
— … а здесь останется лишь одичалая плоть, загнанная Духами в тесный Круг и по инерции пытающаяся размножиться.
— Ты сам?то веришь в это?
— Я это вижу, Спрутище, чувствую кожей — и самого пробирает мороз от твоего одиночества.
— Но разве ты не со мной, сын? — с усмешкой спросил Дэв. — Разве у тебя поднимется на меня рука?
Задумчиво Эрик снова посмотрел вниз, на стиснутый мраком световой купол. Даже без голов чудовищные щупальца удерживали Храм мертвой хваткой и, похоже, отмирать будут долго. Однако новые, взамен этих, Тьма отрастит не скоро — во всяком случае, не за один год. Хватит ли времени?
— Еще один вопрос, — сказал он. — Как мне прорваться к своей памяти?
— Это невозможно, Эри, — почти сочувственно ответил великан. — Заклятие впечатано в глубины твоей волшебной сути — так что разве только перед смертью…
— Но ты хоть знаешь, что стало с моим отцом?
— Кир вправду погиб тогда. Можешь не верить, но я видел тело.
— Хорошо, — вдруг решился Эрик. — Будем считать, ты меня растрогал. Пожалуй, я даже позволю тебе уйти, если ты уберешься из Столицы тотчас и навечно — вместе со всеми своими отростками, мертвыми и еще живыми.
— Позволишь? — усмехнулся Черный Спрут. — Ты — мне? Смотри же!
Каждая из бронированных его конечностей внезапно распалась на два щупальца. В четыре верхних тут же выщелкнулись из пазов вороненые клинки, а нижние разъехались но углам и чуть согнулись для устойчивости, выпустив из железных ступней кривые когти. И вот уже перед Эриком раскорячилась восьмилапая громада, более напоминавшая боевую машину. Тотемный зверь все же одолел в Дэве человека.
— Духи! — произнес Эрик потрясение. — Нет, тебя уже поздно отпускать.